Битва за Дейл, драббл

[agua-tofana]

Варнинг: все предупреждения - правда!)))

Название: Битва за Дейл, или Как закалялась сталь
Размер: драббл, 641 слово
Пейринг/Персонажи: Трандуил/Бард, еще Алеша и Максим
Категория: слэш
Жанр: крэк
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: канонная смерть персонажа
Краткое содержание: #понять_простить #автор_укурок_бить_пробовали_не_помогает
Примечание: альтернативная сцена битвы за Дейл

— Алеша! — Трандуил обернулся к любимому. Он хотел попрощаться, но ноги несли его в гущу боя. Пришлось подчиниться. И прибегнуть к помощи высоких технологий.

«Прости, — передал он, используя осанвэ. — Так получилось, Алексей. Ты должен понять».

«Проваливай. — Мертвый лось оставался все той же склочной и злопамятной скотиной, каковой и был любим при жизни. — У тебя там человеки дохнут. Иди, а то все пропустишь, век себе не простишь. Или два».

Транудуил обучил его осанвэ еще в детстве — в лосином детстве, конечно, — от скуки и еще потому, что Леголас принялся систематически отлынивать от уроков, размахивая своими тремя тысячами лет и наличием девушки. Попытки объяснить, что и то, и другое свидетельствует скорее не об уме, а об его отсутствии, были встречены неодобрительно. А вот Алеша был примерным учеником. Отличником.

«Yondo sunio*, — ласково подумал Трандуил. — Alasaila runda**».

«Сам дурак», — ответил лось. В квенья он не умел. Не успел обучиться. Трандуил смахнул подступившую слезу и отключился от общения. Их совместный путь был окончен. Дальше каждый был сам за себя. А он еще и за Дейл с Бардом.

***

Бард обнаружился на рыночной площади: сидел на металлической штуковине, ел капусту. Капусту Трандуил сразу узнал: лихолесская. Другой в Дейле сейчас не водилось.

— Что это? — спросил он. Бард подергал себя за ухо.

— Радагаст.

— Нет, — не согласился Трандуил. — Трансфигурация не его конек.

— Он эту штуку где-то нашел, — пояснил Бард. — Отличная вещь. Смотри.

Он пристроился за штукой, что-то нажал. Штука загрохотала, застрекотала, как дракон в брачный период, и срезала деревянный навес по ту сторону площади вместе с зазевавшимся будущим горожанином. Теперь уже, впрочем, не будущим.

— Оркам hacha***, — констатировал Бард. — Пообещал отдать за него Радагасту изумрудное ожерелье.

— Мое ожерелье? — возмутился Трандуил.

— Гирионово.

«Ну, это мы еще посмотрим», — подумал Трандуил.

«А ну-ка убрал свои загребущие эльфийские лапы от моей доли сокровищ!» — одернул его Бард. Он тоже любил учиться всему новому. Как и Алеша.

Вспомнив об утраченном Алексее, Трандуил загрустил.

— Да ладно. — Бард тронул его за плечо. — Можешь любить эту штуку. Она классная. Называется пулемет, зовут Максимом.

— Нет, — возразил Трандуил. — Он неживой и холодный.

— Горячий вообще-то. — Бард потрогал ствол, но настаивать не стал.

— Я тебе рога наставлю, — решил Трандуил. — В память о Лехе.

— Убью, — сказал Бард. — Из Максима. И свалю на орков.

— Начинай уже, — предложил Трандуил. — Вон они бегут.

Орки вливались в улицы Дейла смрадной черной волной. Трандуил обнажил меч. Бард распахнул пальто. Его грудь крест-накрест перевивали пулеметные ленты. Трандуил тут же его захотел. Они не трахались уже целую фигуральную вечность.

— Не успеем, — вздохнул Бард. — Потом — сразу, обещаю. Прямо на пулемете.

Сверху завыло, заныли зубы, всякое осанвэ как отрезало. Что-то валилось с неба, быстрое, черное, крылатое. Орки присели, накрывая головы руками. Было бы что оберегать, подумал Трандуил с чисто эльфийским высокомерием.

— Драконы Севера? — предположил он.

— Ŭrỹa ilqua naře****! — сказал Бард. — Клятые орки раздобыли «Юнкерс».

— И что будем делать? — спросил Трандуил. Ожог на щеке дернулся, как плоский червь. — Черная стрела его возьмет?

— Нет, — качнул головой Бард. — Но я знаю, что возьмет. Снимай коллар.

— Только не коллар, — быстро возразил Трандуил. — Это знак власти и вообще фамильная штука. Его еще ювелиры Тингола сделали.

— Азогу понравится, — безжалостно сказал Бард. — Снимай, или он сам снимет его с шеи твоего трупа.

— Тебе оно зачем? — Трандуил сорвал коллар — будто сердце вырвал. Прав был лось — сам дурак, связался со всякими, сплошные жертвы. И расходы.

Бард прижал коллар к щеке. Он был еще теплый теплом тела Трандуила. С этой войной они никак не могли добраться до любви.

— Держи, — сказал он, сваливая с себя кучей пулеметные ленты. — Сюда вставлять, сюда жать. Не подпускай сволочей, держи оборону. А я к Радагасту. Он заикался, что у него «Сивулф» есть. Отличная штука против пикирующих бомбардировщиков.

— Возвращайся быстрее, — пробормотал Трандуил. Он накинул пулеметную ленту, уравновесившую своей тяжестью боль от утраченного коллара, коснулся ладонью ствола Максима — длинного, твердого, горячего. «Мы с тобой подружимся», — транслировал он. Максим молчал, но Трандуилу показалось, что тот не безнадежен. Он нажал на спусковой крючок, и Максим благодарно плюнул в орков струей горячего железа.

Битва за Дейл продолжалась.
___________________________________________________
* сукин сын
** глупый чурбан
*** задница
*** гори всё огнём
(найдено в сети, автор не полиглот, но немного умеет в гугл)

@темы: Трандуил, Бард, рейтинг PG-13, фанфикшн

---

[agua-tofana]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Ночь перед бурей, еще один драббл с Зимней битвы

[agua-tofana]

Название: В ночь перед бурей
Размер: драббл, 567 слов
Пейринг/Персонажи: Трандуил/Бард
Категория: слэш
Жанр: романс
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: канон —кинотрилогия «Хоббит» Питера Джексона; миссинг-сцена, ООС не исключен
Краткое содержание: по заявкам насчет бардуила.

— Так я и думал. — Бард усмехнулся и тенью проскользнул мимо спящего в неудобной позе Альфрида. Именно на это он рассчитывал, отправляя бывшего помощника бывшего бургомистра в караул. Городская стена зияла проломами, словно рот бродяги-драчуна. Выйдя из Дейла через один из них, осыпающийся под ногами мелким каменным крошевом, Бард двинулся направо, без труда выбирая дорогу при свете ярких звезд. Долгие годы занятий не вполне законной, с точки зрения бургомистра, торговлей с Лихолесьем давали о себе знать.

Но как бы ни были легки его шаги, тот, на встречу с кем направлялся Бард, оказался еще бесшумней.

— Рад снова видеть тебя, — прозвучало сбоку. Бард обернулся. Трандуил, в полном воинском облачении, казался золотой статуей среди тьмы.

— Я тоже. — Бард знал, что им следует поторопиться, и все же молчал, любуясь лицом Трандуила, как во время их первой встречи.

Тогда он подумал, что подобное совершенство невозможно. Впрочем, и сейчас его мысли на этот счет не слишком изменились.

— Завтра мы прибудем в Дейл, — сказал Трандуил. — Еда и питье и военная помощь — все, что я могу предоставить.

— Этого не просто достаточно — это даже больше, чем я мог надеяться, — ответил Бард. Он действительно не мог и подумать, что эльфы придут сражаться за лежащий в руинах город и горстку людей, волей Смауга лишенных крова.

Смауг… Может, в этом и было дело?

Трандуил оказался рядом, словно перенесенный порывом ветра.

— Не смей так думать, — сказал он, обхватывая ладонями лицо Барда. — Не ищи тайного смысла в моих решениях. Я пришел, чтобы защитить тебя.

— Я не хочу, чтобы ради нас гибли другие, — возразил Бард. — Не хочу, чтобы тебе грозили мечи орков.

— Тогда ты должен понимать, почему я не отсиживаюсь в лесных чертогах, — усмехнулся Трандуил.

— До моей смерти по эльфийским меркам и так рукой подать, — вернул усмешку Бард. — Ты — другое дело… А ведь в бою эльфы так же смертны, как и слабейший из моих людей.

— Значит, в битве мы будем на равных, только и всего. — Трандуил опустил руки, но не отвел взгляда. Бард шагнул назад.

— Что ж, договорились. Вы просто прибыли помочь нам, как добрые соседи. И мы видим друг друга впервые.

— Да, — согласился Трандуил. — Ни к чему запутывать дело, обнаруживая давние и тесные связи лучника из Эсгарота и короля Лихолесья.

Бард хотел добавить еще что-то, но передумал, коротко кивнул и сделал несколько шагов обратно во тьму.

Сильная рука перехватила его, обняла со спины, крепко прижав к груди, укрытой тонким и прочным доспехом.

— Слишком мало времени, — прозвучало с досадой. — Постарайся выжить в этой битве, Бард. Больше я сейчас ни о чем не прошу.

Бард чуть откинул голову, прижимаясь щекой к теплым губам. Сердце словно проснулось, зачастило, как военные барабаны малознакомого южного народца. Плотное пальто и доспех надежно разделяли их, но Бард знал, что сердце эльфа сейчас стучит вровень с человеческим. У него не раз была возможность убедиться в этом.

— Гэндальфа будет трудно обмануть, — сказал он, пытаясь отвлечься от будоражащих кровь воспоминаний.

— Гэндальфа я возьму на себя. — Губы Трандуила чуть задевали щеку, и это было хуже самого откровенного поцелуя. — Надеюсь, больше никого не удивит, что я приглашу оставшегося без крыши над головой правителя Дейла разделить мой шатер.

— Даже если этому будут удивляться все, от берегов Андуина до Мглистых гор, мне все равно. — Бард выдохнул и рывком отвел руку Трандуила. — Поспеши с прибытием, государь. Дейл будет ждать.

Желание обернуться и остаться, наплевав на любые последствия, сжигало его, как пламя дракона.

— Я не задержусь, — ответил Трандуил, когда Бард все же скрылся в темноте, и плотнее запахнул плащ. Осенняя ночь, не разделенная на двоих, была пронзительно холодна.

@темы: Трандуил, Бард, рейтинг PG-13, фанфикшн

---

Память, драббл с ЗФБ

[agua-tofana]

Название: Память
Бета: kasmunaut
Размер: драббл (296 слов)
Пейринг/Персонажи: Трандуил/Бард
Категория: слэш
Жанр: виньетка
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: ООС, отступление от канона
Краткое содержание: Эйдетическая память у эльфов? Почему бы и нет

— Ты все равно забудешь, — пробормотал Бард, засыпая. — Не завтра, так через десяток, через сотню лет. Память не вечна…

В его голосе не было ни обиды, ни горечи. И за это Трандуил тоже любил его — Бард, что редкость среди людей, не завидовал бессмертию эльфов, принимая его как должное.

Легкая улыбка тронула губы Трандуила, и в ней было больше печали, чем в словах человека.

Бард не знал, о чем говорил.

Память эльфов не утекала в никуда.

Жизнь их была бесконечной, и каждый ее день, каждый миг хранились в воспоминаниях так близко, что достаточно было протянуть руку, чтобы вернуть их, воссоздать такими, какими были — во всей радости, горечи, счастье или боли. Для эльфов существовало будущее, но не существовало прошлого — вся их жизнь была одним только настоящим. Ничто не исчезало для них, не тускнело, не забывалось. Никогда.

Трандуил взглянул на Барда, добавляя в копилку своей памяти еще несколько монет: первые нити седины в темных волосах, тревожная морщина, прорезавшая лоб, губы, жар которых нес в себе знание о недолговечности жизни. Пройдут века, а эта любовь не потускнеет, не потеряет ни капли из своей сладости и горечи, не угаснет его восхищение мужеством человека, не побоявшегося любить того, на чьем пути он считает себя лишь коротким привалом. Даже тишина садов Лориэна не сможет заглушить этих воспоминаний, лишь накинув на них благословенный покров отстраненности.

Помнить было легко. Забыть — почти невозможно.

Но об этом Трандуил не собирался рассказывать Барду. Незачем тому знать о цене, которую платят эльфы за мгновения, подобные нынешнему. Людям достаточно и своей платы — острого, как наконечник копья, сознания недолговечности жизни.

Он коснулся виска Барда легким поцелуем.

— Спи, — проговорил он. — Пусть сны твои будут добрыми. Завтра нам выпал тяжелый день.

Где-то далеко во тьме земля гудела под сапогами орков, гномы Торина проверяли остроту мечей и орлы тревожно вздрагивали в гнездах, предчувствуя алый рассвет.

@темы: Трандуил, Бард, рейтинг PG-13, киноканон, фанфикшн

---

ШАТЕР

[Ваниль.]

Название: Шатер
Автор:  Ваниль.
Пэйринг или персонажи: Бард/Трандуил
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш
Размер: Драббл, 4 страницы
Предупреждение: не новый фанфик, уже публиковался раннее, но не в этом соо

- На что ты надеялся? – надменно спросил Трандуил, и Бард виновато опустил голову. Попытка договориться с Торином и впрямь выглядела сейчас глупой. Уже давно стемнело, оба правителя отдали распоряжение собрать войско к утру, и сейчас Лесной Король разливал вино по кубкам. Бард сглотнул, во рту давно пересохло, а молодое красное вино так заманчиво переливалось в золотом бокале. Нужно было проведать детей, хотя Бард и знал, что они сейчас в безопасности, но ужасно не хотелось покидать этот шатер, с обвитыми искусственными листами стволами и резной утварью. Даже в походе эльфы умели создавать уют и красоту.
Трандуил молча протянул ему бокал вина и улыбнулся, одной из тех улыбок, скрываясь за которыми он буравит своего собеседника насквозь. Сам не понимая почему, Бард даже не пытался сопротивляться. Этот степенный и высокий мужчина вызывал у него доверие. Возможно он очаровал его своей эльфийской магией и сейчас вертит, как пешку… Бард не знал, да и не было сил сейчас для того, чтобы копаться в намерениях эльфийского Владыки.
Мужчина принял бокал с живительной влагой и жадно отпил.
- Ступай, Фергот, никого ко мне не впускать! - Бард вздрогнул от резкого приказа Трандуила, и тень стражника мелькнула за входом в шатер.
- Я думал эльфы не нуждаются в отдыхе, - лукаво улыбнувшись заметил Бард.
- Ты прав, - безучастно ответил король, не сводя нетерпеливого взгляда с кубка в руках мужчины, - пей!
Бард отпил еще немного и поставил бокал, готовый приступить к разговору, как он полагал, о дне грядущем, и поэтому вздрогнул, когда Трандуил крепко стиснув зубы приблизился к нему и, коснувшись его подбородка, вытер струйку красного вина. Бард так и замер с открытым ртом, ощущая, как все мысли разом вылетели из его головы, словно это прикосновение и впрямь было волшебным, а сам эльф чародеем, прекрасным чародеем.
Трандуил как ни в чем не бывало отступил, снял с головы обруч и запрокинул голову, разминая затекшую шею, обнажая выступающий кадык и изящный изгиб ключиц. Бард, не узнавая самого себя, даже дышать перестал. «Главное, чтоб у меня на него не встал»,– все-таки предательски пронеслось в его голове, и мужчина нахмурился. Чертовы эльфы с их манерами!


- Завтра будет битва, - наконец, произнес Транудил, - каждый раз накануне сражения и думаю о том, что могу не пережить этот день.
- Сейчас, когда у нас в руках Аркенстон, есть надежда на мир, - возразил ему Бард. Но Трандуил пропустил его слова мимо ушей.
- Что бы ты сделал, если бы знал, что умрешь завтра? – эльфа снова охватило какое-то нетерпение, и он судорожно облизнул губы.
- Провел бы последние часы с детьми. А ты?
- А я бы потрахался, - честно признался эльф и в глазах его заплясали смешинки.
Бард рассмеялся и кивнул:
- Тоже вариант, - он вдруг вспомнил прехорошенькую девушку, кажется дочку пекаря, что вместе с Сигрид помогала варить обед для раненных, - ты предлагаешь…
Но взгляд Трандуила не дал ему договорить. Горящие глаза, влажные , дрожащие от нетерпения губы… Какой же ты глупец Бард!
- Да,– с вызовом произнес эльф и сделал шаг навстречу мужчине. Бард вздрогнул и замешкался. Ну не бегать же от него по шатру как девица, пятиться тоже было не куда, отвечать грубостью недипломатично, оставалось стоически выдержать натиск.
Трандуил оказался рядом совсем скоро, высокий, белокожий, он тяжело дышал, и теперь Бард понимал, что это вовсе не от нетерпения. Страсть заставляла эти холодные голубые глаза наливаться теплом, подобно небу в жаркий летный день.
Рука Трандуила коснулась пальцев Барда, и мягкая гладкая щека прильнула к его лбу. Вопреки всем законам природы, член Барда предательски напрягся. Нежный грудной голос у самого уха прошептал:
- Я долго ждал тебя – Убийца Дракона.
Бард сглотнул, надеясь, что еще не поздно все перевести в шутку и усмехнулся:
- А если бы Дракона убил….
Но Трандуил не намерен был выслушивать его болтовню. Он жадно прильнул своими губами к его, продолжая едва заметно касаться пальцев Барда своими, дразня своим языком, своим дурманящим запахом, от которого решимость Лучника все росла и росла, пока он, наконец, совсем опьяненный этим эльфийским королем, не притянул его к себе, грубо сжимая длинную тонкую шею, вдыхая нетленную эльфийскую свежесть и юность.
Впрочем, Трандуил вскоре выпутался из объятий сам, манерно откинув волосы, он потянулся за своим бокалом вина, облизывая покрасневшие влажные губы. В голове Барда уже с разочарованием пронеслась мысль, что это все, и он сам себя устыдился.
Трандуил меж тем сел на скамью напротив, казалось бы, вросшего в пол Лучника и широко раздвинул колени. Конечно, Бард счел это за оскорбление. Вполне недвусмысленный намек, который не стерпел бы ни один мужчина!
- За Убийцу Дракона? – Трандуил поднял бокал, прежде, чем мужчина успел вспылить. Бард поджал губы, взял свой кубок и чокнулся с королем. Тот осушил свой бокал до дна, загадочно улыбнулся и бесцеремонно ухватившись за ремень на поясе Барда, притянул его к себе. Мужчина дернулся, пытаясь сбросить его руки, но эльф даже не дрогнул, одной рукой он продолжал крепко держать Барда за ремень, наслаждаясь нарастающим возмущением лучника, а другой скользнул ему под камзол, играя с его не менее ощутимым возбуждением. Наконец, Бард сдался, понимая, что его член уже все сказал лучше слов. Он склонился над королем, очертя грубыми пальцами его точенные скулы и мужчины снова слились в поцелуе.
Трандуил, каким-то волшебным образом разобрался со шнуровкой на штанах Лучника одной рукой и уже во всю ласкал его набухший член.
- Отлично, - сладко проговорил он, - почти мой любимый размер…
- Почти? – прищурился Бард, но Трандуил не ответил, помогая мужчина снять с себя камзол и избавиться от остальной одежды. О, небеса, если кто-то решит войти со срочным донесением!


Бард едва сдержал стон, когда еще прохладный от вина язык Трандуила коснулся его плоти. Руки произвольно впились в волосы эльфа. Тот глубоко заглотил член до самого основания, плавно посасывая, заставляя Барда толкаться в него. Черт, какая же глубокая глотка! Мужчина к своему ужасу понял, что его сейчас совершенно не смущает тот факт, что ему сосет другой мужик, то ли это усталость и напряжение так сказались, то ли эльфийская магия.
Трандуил, наконец, выпустил его член изо рта, и посмотрел на Лучника. Взгляд его был совсем затуманенный, потусторонний, и Бард с нежностью коснулся его губ своими. Мысль об ответной ласке откровенно пугала, но когда эльф расстегнул ворот своего платья, обнажая тонкую полупрозрачную ткань нижней рубашки, Бард не смог глаз отвести от его точеного стройного тела.
Трандуил не был похож ни на одного мужчину, даже самого красивого, которого знал Бард. Кожа его была почти что перламутровая, тело казалось холодным, выточенным из камня. Но напрягаясь, каждая мышца вдруг отдавала такой гибкостью и силой, что Трандуил тут же казался могучим воином. Бард смотрел как завороженный, как эльф стягивает с себя одежду, не смея коснуться его тела и даже помочь. Аккуратно выстриженный лобок и огромный член завершили полноту картины.
Бард замер, ощущая себя мальчишкой, еще неуверенный до конца, что он готов к какому-то продолжению. Однако Трандуил избавил его от необходимости принимать какие-либо решения. Он с нетерпением откинул крышку одного из походных сундуков, и извлек оттуда сосуд с какой-то жидкостью. У Барда даже в голове пронеслось: «неужели опять будем что-то пить», но когда эльф откупорил пробку, шатер наполнил аромат розового масла.
Твою мать! Бард не знал, куда себя деть. Трандуил не стал его долго мучить недосказанностью, он вновь накрыл его губы своими, по-хозяйски орудуя языком у него во рту, затем сжал в кулаке головку, плавно и нежно лаская ее.
- Говорят, твоя черная стрела глубоко вошла в Дракона, - произнес Трандуил, раздражаясь от человеческой недогадливости. Бард по-идиотски кивнул, с облегчением поняв, что никто его трахать не собирается. Вопрос теперь был в том, собирается ли он сам кого-то трахать.
Трандуил отступил на шаг, пронзив Лучника холодным взглядом. Мужчина нахмурился – горящие глаза эльфа ему нравились куда больше. Ощущение, что подходящий момент уходит, накрыло Барда, подняв волну разочарования. Мужчина решительно шагнул вслед за эльфом, вознамерившись во чтоб то ни стало вернуть в его взгляд блеск и истому. Теперь уже он брал его своим языком, грубо выламывая длинную шею, заставляя Трандуила извиваться в его руках. Наконец он прижал его к одному из витых столбов, ощущая, как влажный член мажет ему живот. Рука сама собой сомкнулась вокруг головки, и Бард с замиранием сердца провел верх вниз по стволу. Трандуил закрыл глаза и распахнул губы, запрокинув голову и подставляя острый кадык под поцелуи. Бард ласкал его шею, ключицы, доходя до грани от таких новых ощущений, пугаясь и наслаждаясь одновременно. А вдруг и правда, завтра они умрут? Так почему бы не потерять на последок голову от страсти!

Бард не без труда повернул Трандуила лицом к столбу, о который тот опирался, ведясь на то, как эльф нарочито сопротивляется, играя с Лучником. Затем вылил себе на член и пальцы масла и трясущимися руками размазал его по плоти Трандуила. У эльфа были длинные ноги, так что соблазнительная задница, на которой так и хотелось оставить грубые следы от пальцев, была как раз на уровне члена Барда. Мужчина обхватил его бедра одной рукой, другой направляя головку в Трандуила. Эльф изогнулся, простонав от нетерпения, и Бард вошел, инстинктивно впиваясь зубами в шею короля, словно боясь, что тот убежит от него. Трандуил толкнулся, помогая Барду войти под нужным углом, и когда тот коснулся простаты, простонал, обессилено запрокинув голову на плечо мужчине.
Это безумно возбудило Барда, он замер, чтобы как-то успокоиться, желая лишь одного, чтобы это продолжалось как можно больше. И когда дыхание обоих более-менее успокоилось, провел языком по гладкой нежной шее Трандуила. Тот толкнулся, и Бард ответил ему, эльф сжал его бедра, и мужчина жадно провел ладонью по его ягодицам.
- Давай, - хрипло произнес Трандуил, не то приказывая, не то умоляя.
Бард послушно двинулся внутри его плоти, сначала медленно, потом чуть быстрее, еще быстрее, наслаждаясь его гибкостью и податливостью.
- Еще! – теперь уже точно приказал Трандуил, и Бард, вцепившись в столб, вдолбил ему с такой силой, что эльф застонал в голос. Лучник зажал ему рот ладонью, возбуждаясь от это еще сильнее, боясь кончить раньше времени. Но Трандуил тоже был на грани, он смахнул руку Барда с лица и принялся дрочить свой член. Наконец, заполнив шатер таким грудным, сладким стоном, подрагивая от самого кончика члена до макушки головы, до боли сжимая плоть Барда в себе, Трандуил кончил, вовлекая Лучника вслед за собой, заставляя того тоже забыться и тяжело застонать.

- Мне показалось, или кто-то заглядывал? – наконец, произнес Бард, отдышавшись, как после долго боя.
- Это Фергот, - равнодушно пояснил Трандуил и без сил опустился в свое кресло, - не обращай внимания…

@темы: Трандуил, Бард, рейтинг NC и выше, фанфикшн

---

создаем вид бурной деятельности

[Меррит]

Название:
Автор:  Меррит
Пейринг/Персонажи: Трандуил/Бард
Рейтинг: PG-13
Количество слов: 804
Саммари: они неприлично держатся за руки
Предупреждения: как в книге, перед приходом гоблинов орков у эльфов, людей и гномов был совет


Сначала Трандуил обращался к нему с абсолютным, эталонным, и оттого совсем не задевающим равнодушием.
Затем мелькнуло удивление, последовал легкий интерес, пришло понимание и некоторая степень доверия.
Удивление, интерес, уважение, доверие - все было настоящим, все - умело дозировано, все - не выходящим за рамки.
Трандуил называл его - Бард-Лучник, Бард-Убийца Дракона, всегда только так.
Но однажды он обратился просто по имени, и что-то сорвалось, что-то выбилось из колеи и стремительно понеслось не в ту степь, потому что Бард не смог понять, что сквозило в голосе Трандуила в этот момент.
Мучительно хотелось понять, что это было, но больше Бард не слышал подобного - до самой битвы.
Когда перед битвой они держали совет, Бард спросил, не стоит ли людям отойти к менее многочисленным гномам.
- Нет, - сказал Трандуил и в порыве накрыл ладонь, которой Бард опирался на край походный стола, своей, - останьтесь с нами. Гномы - вынужденные союзники, им все равно, что с вами случится.
Он привел еще несколько вполне разумных доводов, которые Бард принял без споров, и стал расспрашивать, как обстоят дела с вооружением у людей. Бард отвечал на вопросы и старался держаться как можно осторожней: Трандуил так и не убрал руку, и видимо, не замечал этого.
Бард все же опустил глаза, и Трандуил тут же, проследив его взгляд, опомнился и отдернул руку.
***
Перед тем, как они разошлись, каждый к своим, Трандуил окликнул его:
- Бард.
И тот, наконец, распознал интонацию, - это была нежность, откровенная, неприкрытая, потому Бард раньше подсознательно отказывался понимать, настолько невозможной, невероятной в данных обстоятельствах она была.
- Обещай мне.
- Милорд? - хрипловато откликнулся Бард, подходя ближе.
- Вернуться из битвы, - Трандуил вдруг чуть качнулся вперед, осторожно коснулся его щеки закованной в перчатку ладонью и тут же убрал, - обещаешь?..
- Да, - ответил Бард, не чувствуя губ, - обещаю.
Трандуил кивнул, принимая обещание как что-то обычное, само собой разумеющееся.
На щеке Бард еще чувствовал след холодного прикосновения.
***
На похоронах Торина и его племянников они стояли рядом.
Гномы завели песнь, отдавая честь своему королю, прочие молчали. В полумраке пещеры, в неверном свете факелов лицо Трандуила было похоже на морок, и, поддавшись желанию почувствовать, что он не призрак и не видение, Бард не глядя нашел кистьТрандуила в складках широких рукавов королевского одеяния, скрывших эту вольность от посторонних глаз. И сердце успело пропустить удар, прежде чем Трандуил сжал его пальцы в ответ. Так они стояли, не разжимая рук, пока не закончился ритуал.

Когда все было обговорено, и эльфы окончательно собрались в путь, когда уже были произнесены слова прощания, Бард, даже не потрудившись придумать повод, пришел к шатру Трандуила, единственному, еще не сложенному. Стража пропустила его беспрепятственно.
Они обменялись незначащими приветствиями и замолчали.
Тогда, на похоронах, Трандуил оцарапал его кольцом, и сейчас Бард незаметно трогал ранку. Трандуил смотрел спокойно и выжидательно.
- Ты чего-то ждешь от меня, Бард? - первым нарушил он тишину.
Голос звучал мягко, но снова не так. Барду хотелось вновь услышать ту самую интонацию.
- Я выполнил обещание, - сказал он.
- Да, - кивнул Трандуил, - но ты ничего не просил в замен.
- Я не могу попросить сейчас? - Бард знал, что его несет по скользкой дорожке.
- Можешь, - Трандуил слабо улыбнулся, - ты можешь все.
Значило это почти как " можно все". Бард придвинулся ближе и взял его ладонь в свои.
- Пусть все не закончится так.
Тень легла на лицо Трандуила.
- Что - все, Бард? - сказал он, аккуратно высвобождая ладонь, - ведь ничего нет.
- Пока - нет.
Трандуил склонил голову набок.
- Прости, что задел твою судьбу, - печально сказал он, - но лучшее, что мы можем сделать друг для друга - это расстаться сейчас и больше не видеться, поверь.
- Пусть все не закончится так, - повторил Бард настойчивей.
- Пусть, - легко согласился Трандуил, - Я приеду на твою коронацию.
- Я не о том.
- Знаю.
Бард покачал головой:
- Тебя не понять.
- И не нужно.
- Это решать не тебе.
Бард только сейчас понял, что перешел на "ты", а Трандуил не возразил, как и не среагировал на последнюю дерзость.
- Я ошибся. Не нужно было позволять этому начинаться, - тихо сказал Трандуил, отворачиваясь.
- Чему? - усмехнулся Бард, - Ничего же нет.
Трандуил бросил опасно острый взгляд из-за плеча.
- Может быть ты и ошибся, - согласился Бард, - но уже поздно разворачивать коней.
- Не мне решать? - с едва заметной насмешкой спросил Трандуил, но что-то изменилось в его голосе, потому что, не дождавшись ответа, он повторил:
- Я приеду.
И, обернувшись, снова прикоснулся ладонью, также как тогда, перед битвой - только теперь не было перчатки, была теплая кожа, горько-нежный взгляд и едва ощутимый поцелуй в самый краешек рта.
Бард поднял руку - удержать, прижать к себе - но Трандуил уже успел оказаться у полога и сазу же вышел, не оглядываясь, оставив Барда в своем шатре одного.
***
Бард решил, что приедет первым.

@темы: Трандуил, Бард, рейтинг PG-13, фанфикшн

---

Внимание, вопрос

[bard|thranduil]

Друзья, нас собралось не так уж и мало, а активность в сообществе вот прямо зашкаливает.
Понимаем, что очень многие занят сейчас ЗФБ и прочими очень важными делами, но движухи все равно хочется.
В связи с чем выдвигаем рацпредложение.
Как насчет маленького феста "150 слов"? Большой пока не предлагаем
Суть очень проста: на ключевое слово необходимо написать мини-драббл размером в 150 слов. Не больше.
Заявок предлагаем набрать немного, штук тридцать.
Обещаем, игра в 150 слов много времени не занимает и является отличной разминкой.

Вопрос: Проведем фест "150 слов"?

1. Да, давайте!		33	(68.75%)
2. Может, позже?		7	(14.58%)
3. Может, сразу нормальный фест?		7	(14.58%)
4. Да ну.		1	(2.08%)
Всего:		48 Всего проголосовало: 43

@темы: организационное

---

обзор артов, рейтинг до PG-13

[Тангорн]

практика показала, что искать арт на тему не так-то просто. многочисленные перепосты затрудняют поиск авторов, а некоторые авторы не проставляют теги. не говоря уже о том, сколько ахтунга приходится повидать в процессе поиска чего-нибудь ценного.
дорогие сообщники, вы все наверняка что-то видели и что-то знаете, делитесь же с нами найденным на просторах =)

но это всё лирика =)
и ниже немного ссылок на перспективные ресурсы.

СМОТРЕТЬ

[x] krclara.tumblr.com
ОТП автор рисует мало, но обожает эльфов, особенно Трандуила, так что есть что посмотреть.
стиль разнообразен, от чиби-кавая до аниме-style ангста; имхо, всё очень красиво исполнено


[x] http://mixed-bless-ing.tumblr.com
автор разнообразен в стилях и тематике, но в целом явно предпочитает Трандуила в роли двигателя прогресса =)


[x] ships-and-feels.tumblr.com
по теме автор рисует совсем чуть, но лиха беда начало


[x] http://scorpionhoney.tumblr.com
ворнинг: по тегу у автора много странного =)

пока всё

@темы: интересные ссылки, фанарт, рейтинг PG, рейтинг PG-13

---

одной картинки пост

[Меррит]

наверняка уже все видели, но
Эльфийские столовые приборы - ночной кошмар Барда.

@темы: всякое

---

Текстовая выкладка WTF Hobbit 2015

[Мистер Бартон]

Заходите, у нас есть бардуил всех размеров — от мимопробегающих в драбблах до целого макси
Будем очень рады))

@темы: Трандуил, Бард, рейтинг PG-13, фанфикшн

---

Amlug (дракон)

[хэзел]

Название: Amlug.
Автор: Хэзел.
Бета: нет.
Пейринг/Персонажи: Трандуил/Бард.
Рейтинг: R.
Жанр:
Количество слов: 3132.
Саммари: Когда Смауг упал, жители Озерного города не досчитались многих родных и близких, не сумевших добраться до берега. А вот Барду повезло. Или нет?
Предупреждения: АУ, два драббла, одна тема.

первый

- Отец, помоги. Отец, - Баин хрипел, пытаясь вытащить из воды что-то явно тяжелое. - Не удержу.

В поисках выживших они зашли слишком далеко. За подступавшей к самому берегу грядой, скрывшей их от остальных, берег был практически пуст, если не считать прибитых водой бревен и досок - остатков чьих-то жилищ или сараев. Бард уже думал вернуться, но сын вдруг замер, как охотничий пес, завидевший добычу, и побежал вперед. Догоняя его, Бард отвлекся на странные следы на песке, но забыл про них, услышав крик сына.
Человек, предположительно мертвый, ибо вряд ли можно быть живым, лежа лицом в воде, казался почти неподъемным, пока они тащили его на берег. Баин запнулся о камень, повалился назад, и Барду пришлось дергать мертвеца на себя, дабы тот не придавил сына. И словно дух вышибло, еще и ударив под челюсть. Закашлявшись, Бард выбрался из-под чужого тела, проверил, как там сын, и лишь потом посмотрел на улов.
Серая кожа, длинные светлые волосы, в которых запутались нити водорослей, крепкое, сильное тело воина, но без единого шрама.
- Перевернем его.
Перекатив тело на спину, Бард охнул.
- Утоп? - спросил Баин и отвернулся.
- Проклятье,- выругался Бард и поднялся. - Этого нам только не хватало.
- Пап? Что?
- Баин, помнишь на берегу эльфа? Его зовут Леголас. Сбегай...
Больше Бард ничего не успел сказать - мертвец вдруг ожил, зашелся кашлем, выталкивая изо рта воду, скрючился, загребая пальцами песок, будто от невыносимой боли, и они увидели, как раскрылась рана в боку, очень близко к сердцу, и хлынула кровь.
- Беги, Баин. Приведи Леголаса. Скажи... Скажи, отец желает его видеть.

Пока Баин бегал за Леголасом, пока тот, ничего не понявший из путанных объяснений, не согласился идти, а потом не особо спешил вслед за человеческим ребенком, Бард снял с себя пальто, перекатил на него едва живого эльфа, разорвал свою рубаху на лоскуты, перевязал рану и начал тихонько растирать ноги неудавшегося утопленника, возвращая в них тепло. Укрывать все равно было нечем, а смотреть на голого и холодного сам замерзнешь.

- Аdar, adar, - оттолкнув Барда, Леголас упал на колени. - Отец.
Трандуил не ответил, даже глаз не открыл, только задышал прерывисто.
- Что произошло? Откуда он здесь? Кто напал?
- Не знаю. Мы нашли его в воде. Баин нашел. Я думал просто мертвый. Кто-то из жителей Эсгарота. Но ошибся.
- Кто его ранил? - оттянув перевязи, Леголас попытался понять, насколько опасна рана.
- Я не знаю. Но думаю, вопросы можно отложить на потом, пока мы окончательно не замерзли. Унесем его с берега и...
И тут Трандуил открыл глаза, посмотрел на склонившегося над ним Леголаса и спросил:
- Кто ты?

Баин сбегал в лагерь на берегу, принес пальто, пару одеял и старые сапоги. Бард собрал из высохшей травы и еловых лап ложе, на которое они с Леголасом переложили князя Лихолесья, развел костел и оделся в сырое, вернувшее к нему пальто. Сел на колоду, обнял привалившегося к боку сына, забрал из рук Леголаса хлеб, разломил, вернул половину эльфу, а вторую отдал Баину.
- А ты?
- Не хочу. Ешь.
Потом посмотрел на спящего Трандуила:
- Что делать будем?
- Он меня не помнит. Он ничего не помнит. Ничего, - Леголас покачал головой.
- Подожди. Я слышал, когда вы разговаривали, он назвал тебя сыном.
- Потому что я сказал, что я его сын.
- И?
- И он мне поверил. Просто. Сразу. Просто поверил.
- И что?
- Ты не знаешь моего отца, Бард. Он не мог вот так просто поверить сказанному. Это невозможно.
Леголас закрыл глаза.
- Невозможно. Он не помнит. И верит всему, что скажут. Словно, это не он. Не Трандуил. Не мой отец.
- Но это же он?
Леголас кивнул, уткнулся лицом в сгиб локтя и затих.
- Ну, ну, - Бард осторожно, едва касаясь, провел пальцами по плечу Леголаса. - Будет. Он жив, и это главное.
Леголас выпрямился, посмотрел на Барда холодно и жестко. В его взгляде не было ни толики сомнений, ни капли растерянности, ни намека на горечь слез.
- Он жив, ты прав. И это главное. Но ты не понимаешь. Такой князь не сможет править Лихолесьем. Такой Трандуил не нужен никому.
- И тебе?
- Да, как ты смеешь?!
Бард моргнуть не успел, как клинок заплясал у горла. Только своего сына оттолкнул на землю и замер.
- Он мой отец. Сильный или в беспамятстве он мой отец. И я его не оставлю. Но, - Леголас отстранился, опустил меч, - он не должен оставаться таким. Нужно найти способ исправить. Излечить. Я должен найти. Я... Должен.
Поднявшись, Леголас спрятал хлеб в сумку, пересчитал стрелы, проверил тетиву лука, лезвия мечей и остановился на вздохе.
- Мне нужна твоя помощь, Бард.
- Нет.
- Я не могу взять его с собой. Он ранен и слаб.
- Нет.
- Сейчас любой может его обмануть, провести, заставить поверить во что угодно.
- Нет.
- Мой отец, светлый князь Лихолесья, беспомощней человечьего детеныша, - Леголас горько усмехнулся. - Не думал, что увижу такое.
- Нет.
- Я буду твои должником, Бард, пока ты сам не признаешь мой долг исполненным.
Бард беспомощно взмахнул руками - пытаясь возразить Леголасу, он будто брел против течения, проваливаясь в омуты и оступаясь на острых краях камней.
- Возьми его к себе. Береги. И помни - если что, не найдется щели, где бы ты мог укрыться.
Когда Леголас исчез среди деревьев, Бард прокричал:
- Чтоб тебя орки сожрали!
Своим воплем разбудив Трандуила.

- Что делать будем? - Баин стоял рядом, дергал за рукав, привлекая внимание к себе и к своему вопросу, но Бард не отвечал. Смотрел на попытки Трандуила подняться и молчал. Уже стемнело, и в лунном свете кожа и высохшие пряди волос князя казались белее, чем есть. Принесенное пальто было ему мало, оно едва не рвалось в плечах, закрывало до середины бедра и зияло прорехами. А сапоги, которые Леголас надел на ноги отцу, наоборот, оказались велики. Поднявшись на ноги, Трандуил посмотрел на темное озеро, потом на почти прогоревший костер и перевел взгляд на Барда.
- Кто ты? И ты?
- Меня зовут Бард. Это мой сын Баин. И ты пойдешь с нами. Если можешь идти.
Трандуил попробовал сделать шаг, покачнулся, но устоял.
- Вот и ладно.
Велев Баину идти вперед, Бард подошел к князю, запахнул его пальто и завязал своим ремнем.
- Пап, а что мы про него скажем?
- Скажем, нашли на берегу.
- А если его кто узнает?
Бард вздохнул. Даже в наряде распоследнего голодранца, Трандуил мало походил на такового.
- Нужно шапку найти, волосы хотя бы спрятать. И надеяться, что если кто узнает, то сам себе не поверит.
- У меня есть нож, - порылся в карманах Баин. - Можем обрезать волосы покороче.
- Нет, - невольно ужаснулся Бард.
Вроде бы ничего такого - волосы остричь не голову снести - но реакцию вернувшего память Трандуила на подобный поступок представить было страшно.

Утром жители сожженного Эсгарота, почему-то выбравшие своим предводителем Барда, направились искать пристанище в Дейл. Трандуила никто не узнал. Перед рассветом по просьбе отца Сигрид заплела князю косы, которые удалось спрятать под шапкой, они выпросили у соседа штаны для Трандуила, и Бард запретил ему умываться - под грязными разводами легче скрыть нечеловеческое сияние и красоту. Впрочем, людей больше волновали собственные семьи, их и свои пустые животы, чудом спасенное добро и пугающая неизвестность будущего. Потому мало кто обратил внимание на высокого незнакомца, шагавшего след в след за Бардом. Только старуха Ниима пожурила князя за пустые руки и попыталась всучить ему тяжелый узел с чьими-то пожитками.
- Он ранен, - возразил Бард, забрал узел и закинул себе на спину.

В разрушенном Дейле люди разбрелись по развалинам, пытаясь найти укрытие от ветра и снега. Барду не особо повезло. Пока он устраивал остальных, Баина с сестрами выгнали из пригодного жилища и им достался дом с порушенными стенами и огромными дырами в крыше. Когда Бард их нашел, Тильда уже не плакала, а Баин сидел, прижимая к скуле снег, собранный в платок. Трандуил стоял у стены недвижно и казалось даже не моргал.
- Что с ним?
- Не знаю, - вздохнула Сигрид. - Баин велел ему стоять на месте, вот он и стоит.
- Баин?
- Я запретил ему вмешиваться. Вдруг рана опять раскроется. Вот и сказал. Я же не думал.
Бард вздохнул, подошел к князю, взял на руку и усадил у костра.
- Есть хочется, - Тильда сжимала в руках куклу, но на отца не смотрела.
- У меня есть пара картошин, репа и кусок пирога. Сигрид, придумай что-нибудь.
Пока готовился ужин, Бард велел Тильде не смотреть, развязал ремень и, отодвинув полу пальто, осторожно размотал повязку. Рана выглядела страшно - кровила, темнела по краям, но гнилью не пахла. Отодвинувшись, Бард чуть смутился под внимательным взглядом князя, попросил у Сигрид чистую тряпицу и замотал заново.
От еды Трандуил отказался, выпил воды и принялся смотреть на огонь.
После скудного ужина они расчистили место в углу, натаскали обломки досок, дабы не спать на земле, кинули сверху одно из одеял.
- Сигрид, ляжешь к стене, Тильда ты рядом с сестрой. Потом Баин. И я с краю.
- А он? - прошептав, Тильда показала пальцем на Трандуила, продолжавшего сидеть у костра.
Бард потер загривок:
- Не замерзнет.
- Он ранен, - возразила Сигрид, обнимая и прижимая к себе сестру. - А если рана воспалится?
- Спите.
- Ну, пап?
- Жалко его, - прошептала Тильда, утыкаясь носом в плечо Баина.
И Бард сдался. Позвал Трандуила и подвинулся, предлагая лечь рядом. А когда князь лег, устроившись на правом боку, Бард усмехнулся - вместо отца, охраняющего сон своей семьи, он вдруг оказался в положении человека, укрывшегося за спиной незнакомца.

Среди ночи Барда разбудил непонятный шум. Открыв глаза, он увидел Трандуила. Князь смотрел так пристально, словно загадку пытался разгадать.
- Почему ты здесь?
- Теперь это мой дом.
Трандуил кивнул и спросил вновь:
- Почему я здесь?
- Ты здесь живешь.
Бард хотел добавить «это ненадолго» или как-то иначе дать понять, что пребывание Трандуила в этом жилище ограничено временем, необходимым для возвращения памяти, но не успел. Уснул.
Проснувшись утром, он посмотрел на спящих детей и тихонько выбрался из-под края одеяла. Трандуил лежал в стороне, обняв себя руками за плечи, защищаясь то ли от холода, то ли от каких-других опасностей.

Весь следующий день Бард с Сигрид и Баином ворочали камни, таскали доски и обломки бревен, дабы превратить хотя бы одну из комнат в подобие дома. Потом Бард ушел договариваться с рыбаками, собиравшимися пойти к озеру. Баина он отправил за водой, Сигрид попросил поспрашивать у женщин о снадобьях и еде, а Тильду оставил смотреть за Трандуилом - у того начался жар.
Переговоры затянулись до ночи, и к их новому дому Бард пробирался в кромешной тьме.
И дверь, вернее, подобие двери не поддалось под давлением его руки.
- Кто там? - прошептали с той стороны, когда Бард постучал.
- Баин, открой. Это я.
Дождавшись, пока сын оттащит то, что подпирало дверь, Бард зашел и спросил:
- Почему? Что-то случилось?
- Кто-то шарился в темноте, - ответила Сигрид. - Женщины говорили, что ночью страшно. Кто-то бродит. Может, это души тех, кто умер здесь?
- Чушь все это. Бабские сказки, - огрызнулся Баин, но крепче сжал рукоять меча.
- Тише. Не кричи, - успокоил его Бард, коснувшись ладонью руки. И увидел Тильду. Его младшая дочь спала, прижавшись к Трандуилу, и тот обнимал ее обеими руками.
- Что?
- Нет, не надо, - Сигрид кинулась наперерез. - Жар начал спадать. Сам по себе, я даже настойку не успела приготовить. Тильда сидела с ним, волосы переплела, сказки рассказывала, а потом уснула.
- Но?
- Он горячий. Все еще. С ним тепло, вот она и уснула.
- Голодная?
- Мы поели. Там тебе еще осталось.
Сигрид обняла отца, крепко ухватив за шею. Потом зашептала, едва слышно:
- Мне страшно. Что мы будем делать дальше? Скоро зима. Начнутся холода, и мы замерзнем здесь.
- Я поговорю с людьми. Торин дал слово, пора напомнить об его обещании.

Торин отказал.

Бард возвращался с тяжелым сердцем, не зная, что скажет людям, как сможет вернуть их хрупкую надежду, как посмотрит в глаза собственным детям. Жители Дейла встретили известие об отказе Дубощита слезами и бранью. Кто-то сразу начал призывать взять обещанное силой, и Барду пришлось успокаивать жаркие головы, напоминая, сколь неприступны стены Эребора.
Подходя к своему дому Бард чувствовал себя выпотрошенным. И совсем не ожидал, что на пороге столкнется с Тильдой, которая бросится к нему со криком «он съел жука».
- Кто съел?
- Трандуил, - с ужасом и восторгом пояснила Тильда и потянула отца за руку.
Князь вместе с Сигрид сидел за столом, на котором была рассыпана крупа вперемешку с каким-то мусором.
- Я не знала, чем его занять, - смутилась Сигрид. - Мейли отдала треть мешка крупы, но ее надо перебрать.
Бард промолчал, он завороженно следил за пальцами Трандуила, отделявшими зерно от грязи.
- И он съел жука, - дернула за руку Тильда.
- Зачем?
- Баин сказал, что жуки съедобные, и он съел.
Тильда не могла стоять на месте, подпрыгивая, Баин отвернулся.
- Баин?
- А что он?
- Он?
- Ну, такой? Вот.
Бард вдруг почувствовал, как на его плечи рухнуло небо. Сначала предательство Торина, потом крики и слезы жителей, отдавших свои судьбы в его руки, а теперь еще и это. Разозлившись, он взял Трандуила за подбородок:
- Открой рот. Как маленький, тянешь всякую дрянь.
Трандуил приоткрыл рот, показал розовый язык. Потом нарочито медленно облизнулся.
- И правда, съел, - прошептала Тильда.
И Бард отмер. Отпустил князя, в сердцах ударил ладонью по столу и вышел за дверь.

- Не ругай его, - Сигрид взяла отца под руку и положила голову на плечо. - Я не знаю, что произошло там, в городе. Баин отказывается рассказать, ты молчишь. Но я чувствую, дело в драконе. В том, как он умер.
Бард дернулся.
- Нет. Я не буду спрашивать. Просто, будь терпимей. Баину страшно, как и все нам, но он боится показать свой страх, вот и делает всякие глупости.
- Когда ты стала такой мудрой?
- Не знаю. Сама не заметила, - улыбнулась Сигрид. - Пойдем в дом. Холодно.
Бард кивнул, повернулся к дому и замер, услышав гудение тетивы, отправившей стрелу в полет. Он едва успел оттолкнуть Сигрид и увернулся сам. Но кто-то невидимый подкрался со спины и ударил по голове. Бард рухнул.
В глазах потемнело, он будто сквозь воду слышал крик Сигрид, короткие рыки напавших и звон железа. Пытался подняться, но падал, теряя сознание, пробовал еще раз и падал вновь. Распоров ладонь о что-то острое, он зачерпнул горсть снега, прижал к руке, и, дернувшись на отчаянный вопль, увидел Трандуила. Тот медленно, словно намереваясь совершить прогулку в собственном лесу, спустился с развалившегося крыльца. Потом, не оборачиваясь, забрал факел из рук стоявшего за его спиной Баина и велел ему увести сестру в дом.

Бой Трандуила был похож на танец. Страшный безмолвный танец железа и огня. Нет, нападавшие кричали и бранились, но никак не могли достать князя, даже стрелой. А тот, не произнеся ни слова - мечом или пламенем факела - сумел дотянуться до каждого. Убивая.
Когда пал последний, и Бард наконец смог подняться с земли - факел уже прогорел и Трандуил отбросил его за ненадобностью.
- Ты не спешил предложить свою помощь.
- Мне кажется, ты и без меня неплохо справился.
Подойдя ближе, Бард отвел руку князя, заслонявшую лунный свет, и посмотрел на кровь, текшую из открывшейся раны.
- Надо перевязать.
- Нет, - мягко отстранив руку Барда, Трандуил улыбнулся.

Говорят, Гирион пробил чешую, и теперь дракона можно убить. Главное попасть.

Бард потер висок, отбрасывая воспоминания. Провел пальцами по коже Трандуила - от пояса, потемневшего по краю, вдоль кровавых дорожек до самой раны.

Нужно целиться под левое крыло, именно там уязвимое местечко.

Трандуил вздохнул.

Папа, он съел жука.

Трандуил спит, обняв Тильду обеими руками.

С ним тепло.

Баин дрожит, не смея вдохнуть глубже. Не смея шевельнуться. А за спиной его разгорается пламя.

Почему я здесь?

Сигрид кричит, и он не может подняться с земли. Не может защитить свою дочь.

Ты не спешил...

- Кто ты?
Трандуил коснулся ладонью щеки Барда, провел большим пальцем по губам:
- Ты уверен, что хочешь услышать ответ?
- Кто ты?
- Тот, кем я был всегда. Я вспомнил.
- Трандуил?
Князь качнул головой, развернулся и ушел в темноту. Потом ветер принес шорохи и шелест, словно множество птиц разом распахнули свои крылья, собираясь в полет. Бард вздрогнул, посмотрел на огромную черную тень на темном небе и решил, что ему померещилось.

Спустя два дня пробираясь сквозь строй вооруженных эльфов, он был почти спокоен:
- Милорд Трандуил, мы вас не ждали. Так скоро...

второй

***

Княжеское ложе роскошно. Прохлада и нега - самое то, чтоб усмирить вскипевшую кровь и заполошно бьющееся сердце. Но Бард не спит.
Ведет ладонью по льняной простыни и замирает. Трандуил близко - ничтожное усилие и кончики пальцев коснутся кожи. Трандуил далеко - даже когда меж ними и воздуху не просочиться, Бард чувствует эту пропасть.

Бард не спит. Лихолесье к нему неласково - стоит закрыть глаза и вместо снов приходят кошмары из прошлого. Именно те, о которых давно пора забыть. Потому Бард лежит до рассвета и слушает, как размеренно и тихо дышит князь. Слишком размеренно, чтобы было похоже на правду. Но эту ложь, как и это ложе они делят на двоих.
- Почему я здесь?
Это не вопрос. Это вдруг сорвавшееся с губ размышление сбивает ритм и Трандуил затихает. Потом вдыхает глубоко и долго и открывает глаза:
- Вина?
- Сам налью.
Мгновение Бард медлит, но успевает подняться с постели, и пальцы Трандуила ловят вместо чужого запястья пустоту.
- И мне.
Бард проверяет почти опустевшие кувшины, делает глоток, а потом выливает остатки в кубок князя. И знает, Трандуил смотрит. Следит за каждым движением и жестом - лениво и сыто - не упуская ни легкой усмешки, ни сбившегося дыхания, ни дрогнувших ресниц.
- Вернись.
Пожав плечами, Бард отпивает половину и ставит кубок обратно на стол.
- И мне, - повторяет уже сказанное Трандуил, и это мало похоже на просьбу.
- Я поделюсь.

Поймать Трандуила - действо, заранее обреченное на провал. Князь как вода - ускользнет, водоворотом скрутит и собьет с ног, будто в омут стащит. Но Бард успевает. Наваливается сверху, держит за плечи, больно прихватив пряди волос.
- Думаешь поймал?
На левом боку у князя остался шрам - неровный треугольник, размером чуть больше желудя. Почти не заметный, но Бард про него помнит. Всегда. Его будто тянет коснуться, провести пальцами, поймать губами, очертить языком. Опомнившись, он отстраняется и смотрит. Во взгляде Трандуила ничем не прикрытая тьма. Он улыбается. И за эту улыбку Бард готов его убить. Снова.

Но отпускает.

Под утро, когда тени расползаются по углам, Бард одевается неспешно, привычно поглядывая по сторонам - не потерял ли чего. Трандуил уже одет, сидит за столом и читает брошенные вчера письма. Сидит против света, лица не разглядеть. Впрочем - Бард с этим давно смирился - и при солнце не поймешь, о чем князь думает.
Собравшись, Бард уходит, снова не найдя подходящих для прощания слов. Уходит молча, не поклонившись, не обещая вернуться, но Трандуил останавливает его на пороге:
- Ты мой огонь, Бард. Пока ты горишь, дракон спит.
Запнувшись, Бард хватается рукой за косяк и оборачивается. Но Трандуил уже переменился.
- Что-то забыл? Или уходить раздумал?
Бард касается своего лба, потом груди ровно напротив сердца:
- Нет. Все на месте. Позже вернусь.

@темы: прочие персонажи, Трандуил, Бард, рейтинг R, фанфикшн

---

Не тленом единым

[Меррит]

Ребята, а что мы как-то вяленько?..
Для затравки например
Название: Забытая традиция
Автор:  Меррит
Бета:  Тангорн
Пейринг/Персонажи: Трандуил, Леголас, подразумевается Бард/Трандуил
Рейтинг: G, намек на слэш
Жанр: чуть-чуть абсурд, слегка юмор, флафф
Количество слов: драббл, 684 слова
Саммари: Леголас узнает кое-что о традициях
Предупреждения: не серьезно и, упаси боже, не претендует ни на что

Во время очередного визита домой Леголас долго не мог найти отца, а потом выяснил у озадаченного советника, что тот на дворцовой кухне. Как оказалось, примерно полтора часа назад Трандуил выставил всех оттуда, строго запретил кому-либо появляться и больше не выходил.
Леголас решил, что на него запрет не распространяется, осторожно зашел и застыл в дверях.
...На столе была рассыпана мука, стояли кувшины и бутылки, в том числе винные. Трандуил, недовольно передергивая плечами и периодически тихо восклицая что-то недоброе, вымешивал тесто. Вымешивал тесто. С переменным успехом - комок теста в его руках был хлипким, клейким и тягучим - но ни за что другое то, что он делал, принять было невозможно. Трандуил раздраженно бросил тесто на стол и, подхватив бокал, повернулся к Леголасу.
- С возвращением! - сказал Трандуил, салютуя бокалом. Бокал был перепачкан в муке и тесте, как и рукава одеяния Трандуила. - Прости, что приветствую тебя этим непритязательным зрелищем, но, кажется, я приказывал никого не впускать.
- Даже меня? - спросил Леголас и улыбнулся. Отец выглядел куда более оживленным, чем раньше и на протяжении многих лет. С одной стороны, сказывалось не обойденное вниманием вино, но было и что-то другое. Леголас прислонился к закрытой двери, - Расскажешь, ты что делаешь?
Трандуил вздохнул, присел на табурет и неприязненно покосился на комок теста.
- Будь осторожен, сын, - строго сказал он. - Чувства - опасны, а жизнь - непредсказуема. Еще вчера ты точно знаешь, что правильно, а что - нет, и поучаешь свое потомство, а сегодня обнаруживаешь себя за приготовлением дориатского хлеба для смертного.
Леголас кивнул со всей возможной серьезностью:
- В целом я понимаю суть твоего предупреждения, но боюсь, что не могу в полной мере его оценить.
- Конечно, ты не знаешь этой традиции, она слишком старая, - Трандуил с отвращением стянул одно из колец и стал пытаться очистить его от теста, - Еще в Дориате, во время смуты из-за Самоцветов... Союзы между эльфами стали заключаться редко, слишком тревожные и страшные наступили времена. И если одна из сторон долго сомневалась, стоит ли связывать себя узами, вторая сторона готовила этот самый дориатский хлеб. В знак, что точно знает, на что идет, и готов вынести все, что приготовила судьба, - вместе, и верит, что настанут мирные времена. Преломить хлеб означало согласиться.
Картина постепенно вырисовалась, но Леголас не мог поверить, что отец с ним этим делится. К тому же ему стало интересно:
- Для мамы ты тоже делал такой хлеб?.. - В другой раз на этом разговор бы и закончился, но сейчас Леголас чувствовал, что этого не произойдет.
- Нет, с твоей матерью все было совсем по-другому, - спокойно ответил Трандуил; момент действительно оказался удачным, - Мы долго носили серебряные кольца, но сменить их на золотые она отказывалась. Просила ее не торопить и не подталкивать, и сама сообщила, когда приняла решение. Так что я в первый раз занимаюсь подобной ерундой. Дурацкая традиция, но я уже не знаю, что делать!
- Другая сторона сомневается?.. - осторожно спросил Леголас. Трандуил внимательно посмотрел на него, будто пытаясь понять, угадать, о чем он думает, будто ища следы осуждения, но Леголас спокойно выдержал его взгляд.
- Сомневается, - сказал Трандуил наконец, - В нужности дальнейших встреч и благоразумии подобной связи. Но ничего.
Он с мрачной решимостью снова взялся за тесто.
Раньше Трандуил аккуратно обходил стороной все, что могло коснуться сложной темы, и Леголас не знал, что, как и стоит ли говорить, но другой возможности могло не представиться.
- Ты собираешься рассказать про традиции до того как... хлеб будет преломлен или после?
- Хороший вопрос, - Трандуил отбросил с лица прядь волос, на которую немедленно налипло немного теста; он раздраженно на нее покосился, - сначала я хотел заставить съесть, а потом рассказать, но сейчас думаю, что все же сначала расскажу. А потом, надеюсь, съест. До последней крошки, даже если получится... не слишком хорошо.
Последние слова прозвучали с несколько мстительным оттенком, и Леголас невольно улыбнулся:
- Я думаю, тот, кому предназначается этот хлеб, съест, даже если получится совершенно несъедобно.
Трандуил бросил на него неодобрительный взгляд.
- Я имел в виду, даже если он был бы сделан из глины, - быстро поправился Леголас, пока любящий его и не любящий критику отец не решил и ему приготовить что-нибудь традиционное.

@темы: Трандуил, рейтинг PG, фанфикшн

---

Сказание о смарагдовом ожерелье

[bard|thranduil]

Замечательный автор  agua-tofana дала разрешение на публикацию. Если вы еще не читали этот фик, мы вам немного завидуем.

09.05.2013 в 22:56

Пишет  agua-tofana:

Фанфик по "Хоббиту"
Сказание о смарагдовом ожерелье

Автор:  agua-tofana
Пейринг: Трандуил/Бард
Рейтинг: PG-13
Размер: примерно 13600 слов
Жанр: драма
Категория: слэш
Саммари: по заявке 5.5-22. с лихолесского мини-тура Хоббит-феста "Бард/Трандуил. Изумрудное ожерелье было не просто так!"
Предупреждения: канон где-то был, кинон заглядывал, фанон цветет пышным цветом, смерть персонажа
Дисклеймер: ни на что не претендую

Часть первая. Стрелы Лихолесья

Стрела прожужжала, как шмель, — вовсе не так пели тонкие и острые эльфийские стрелы – и глубоко вонзилась в дерево. Чешуйки коры полетели вниз, кружась. Выстрел был хорош, но белка оказалась проворней охотника: наконечник пришпилил к сосне лишь несколько длинных рыжих волосков. Пышный хвост дернулся, и белка мгновенно скрылась из глаз в густой кроне. Выбравшийся на поляну юноша не скрывал досады. Он подошел к дереву и с усилием выдернул стрелу, спрятав ее в полупустой колчан. Колчан был самым обычным, потертым, но прочным, без украшений и узорного тиснения. Так же выглядел и сам юноша – в простой одежде, подпоясанной гладким кожаным поясом, в невысоких сапогах, с плащом-скаткой за плечами. Нетрудно было угадать в нем жителя Эсгарота на Долгом озере. Однако мало кто из горожан забредал в Лихолесье так глубоко, чтобы оказаться поблизости от королевского дворца. Трандуил склонил голову набок в раздумье. Сам он тоже выехал поохотиться и спешился, преследуя раненую его стрелой лису. Теперь добычу было не догнать, но король эльфов не сожалел об этом – наблюдать за человеком было куда интереснее. Очевидно, в лихолесские пущи того завела молодость: насколько Трандуил мог судить о человеческих годах, юноше было лет двадцать. Был он худ и черноволос, а зоркие глаза сверкали под густыми бровями. Что-то знакомое увиделось в нем Трандуилу, но что, он не мог припомнить. Увидев, что юноша вскинул колчан на плечо и собрался идти дальше, Трандуил мягко шагнул вперед.

Юноша отшатнулся, хватаясь за лук, когда словно из ниоткуда, из серо-зеленых буковых стволов и рассеянных солнечных лучей соткался перед ним лесной эльф в венке из июньских трав и цветов. Но не успел он наложить стрелу на тетиву, как меч прижался к его горлу.

— Я король здешних мест, — произнес Трандуил. — Ты пришел в мои владения. С враждой или с миром, с добрым умыслом или со злым? Отвечай.

— Я заблудился, — юноша говорил смело, не пытаясь отстраниться от лезвия, давившего на кожу. Только капельки пота на верхней губе выдавали его страх. – Я неплохо знаю лес, но на этот раз забрался слишком далеко и заплутал. Я не имею злых намерений, король Трандуил.

— Человек не может знать этот лес, — возразил Трандуил. – Даже я не знаю многих его тайн, а ты – ты можешь лишь выучить некоторые тропы, ходить которыми не так опасно, как прочими.

— Да, верно, — юноша осторожно сглотнул. – У меня нет злых мыслей, — повторил он, — и нет цели причинить вред и малейшему из твоих подданных.

— Я верю тебе, — Трандуил и в самом деле не ощущал в душе юноши зла – только темную давнюю печаль и невыразимую тоску. – Кто ты и откуда пришел к нам?

— Меня зовут Бард, и я житель Эсгарота, — ответил юноша, но Трандуил не отвел взгляда, и тот был вынужден продолжить: — Я из рода Гириона, владыки Дола, дальний его родич.

Трандуил кивнул. Давнее воспоминание наконец обрело имя.

— Не столь уж дальний – кровь Гириона ясно видна в тебе. Недаром мне показались знакомыми твои черты.

— Ты знал Гириона? – встрепенулся юноша. – Ты помнишь прежний Дол?

Трандуил убрал меч в ножны.

— Да, я знал Гириона и помню веселый Дол. И в память о тех временах приглашаю тебя погостить в моем дворце, Бард. Ты, верно, устал и проголодался за время своих скитаний по Лихолесью.

— Вовсе нет! – торопливо возразил Бард, и Трандуил не сдержал улыбки.

— У меня одна лошадь, но, думаю, мы поместимся. До дворца неблизко, — предупредил он, свистом подзывая Златогрива. Бард смутился.

— Мне не подобает ехать с тобой вот так.

— Ты мой гость. А пешком мы будем идти несколько часов. Это неразумно.

Трандуил придержал коня за уздцы, чтобы спутник мог сесть в седло, и после легко взлетел на круп позади Барда. Его рог запел, созывая охоту обратно во дворец.

***

Многие из лихолесских воинов и мастеров помнили Гириона и за столом с интересом присматривались к его дальнему потомку. Под этими взглядами кусок не лез Барду в горло, и Трандуил в конце концов взмахом руки отправил всех прочь, оставив лишь виночерпия. Утратив скованность, Бард ел, как молодой волчонок, но в его жестах, помимо звериной непосредственности, была и сдержанность, выдающая непростое происхождение. Трандуил, не успевший проголодаться, время от времени брал с блюда раннюю землянику, не переставая говорить о прошлом Дола, о семействе Гириона, о процветавшей торговле и пышных праздниках, где веселились и люди, и эльфы, и гномы. Бард слушал внимательно, будто запоминая накрепко каждое слово, и глаза его полнились грустью по неведомому прошлому.

— О тебе, наверное, беспокоятся? – спросил Трандуил, когда они встали из-за стола и вышли на широкую террасу, опоясывавшую часть дворцовых покоев. – Я могу послать известие твоим родным – с гонцом либо с бочонками, что поплывут сегодня вниз по реке.

— Благодарю тебя, Трандуил, — Бард почтительно склонил перед королем голову, — но мне некого предупреждать. Никто не волнуется о моем отсутствии.

— А твои родные?

— Отца и матери уже нет в живых, а более у меня родичей не осталось.

— Печально слышать.

Бард выпрямился, будто невидимая стрела просвистела мимо него.

— Я справляюсь и не нуждаюсь в сочувствии!

— Чем же ты занимаешься? – Трандуил пропустил мимо ушей его не совсем почтительный тон. Впрочем, Бард и сам понял свою оплошность.

— Я кузнец, государь, — проговорил он. – Не такой хороший, как эльфы или гномы, да и многим мастерам из числа людей я уступаю, но я учусь и уже три года сам зарабатываю себе на жизнь. А еще я охотник – тоже не слишком хороший, как ты видел.

— Я видел, что для человека твоих лет ты очень хорош в стрельбе из лука, — Трандуил не лукавил, разве что самую малость. – Если хочешь научиться чему-либо, оставайся: в память о дружбе с Гирионом и Долом я помогу тебе.

— Спасибо, но… — Бард смутился, однако твердо продолжил: — Мне нечем отплатить тебе, владыка Лихолесья.

— Я говорил о дружбе, — в голосе Трандуила проскользнула суровость. – Впрочем, если ты настаиваешь на оплате, это нетрудно устроить: даже если за свои уроки ты рассчитаешься через два десятка лет, это будет пылинкой в долгих днях эльфийской жизни.

— Тогда я согласен, — улыбнулся Бард – впервые с тех пор, как встретился с королем. Трандуил подумал, что ему не мешало бы делать это почаще.

Переодеваясь, он заметил слабый незнакомый запах, исходивший от его одежды, и вспомнил, что ехал с Бардом на одной лошади. Запах был непривычным и слишком грубым для королевских покоев, но не показался Трандуилу неприятным.

***

Лихолесские кузницы поразили Барда и множеством используемых инструментов, и тонкостью выполняемой работы. Эльфы, повинуясь приказанию короля, были сдержанны и терпеливы, раскрывая юному кузнецу секреты мастерства – те, что не представляли особой ценности для эльфов, но казались откровением для людей. Вскоре некоторые из них полюбили общаться с Бардом, и уже не требовалось королевского понукания, чтобы кто-либо оторвался от своих дел и показал ему ту или иную тонкость ковки. Живой ум и острый взгляд помогали Барду ухватить суть дела с первого раза, и как-то один из старших кузнецов обмолвился, что они могли бы создавать куда более прекрасные вещи, если бы каждый молодой эльф-подмастерье был столь же ревностен в получении и применении знаний. Трандуил слышал эти слова, и радость вдруг затопила его сердце, заставив улыбнуться неожиданности этого чувства.

Через неделю после появления Барда перед дворцовыми воротами пропели трубы, и по мощеной дороге наперебой процокали копыта. Небольшой отряд вихрем пронесся через широкий двор.

— Кто это? – спросил стоявший у окна Бард.

— Тот, кто будет учить тебя эльфийским приемам стрельбы из лука, — с гордостью промолвил Трандуил. – Позволь представить тебе, Бард, моего сына Леголаса.

Тот как раз появился в дверях и, узнав, кто перед ним, учтиво приветствовал Барда. Они стояли друг перед другом, как день и ночь – разные и в то же время схожие своей юностью, быстротекущей у одного и вечной у другого.

— Наш гость – лучник, и неплохой, — заметил Трандуил. – Он не возражает взять у тебя несколько уроков.

— Я с удовольствием преподам их! – воскликнул Леголас. – Подожди только, мне необходимо переодеться и поесть с дороги.

— Я буду ждать столько, сколько понадобится, — ответил Бард с той улыбкой, что так нравилась Трандуилу. – Твой сын полон жизни и свежести, — сказал он, когда шаги Леголаса смолкли. – Он как весенняя листва после быстрого дождя.

— А ты говоришь, как много повидавший старик, — не удержался от насмешки Трандуил. – В сравнении с ним ты даже не мальчишка.

— Эльфы непостижимы для людей, — произнес Бард, погрустнев. – Между ними словно пропасть. Они видят друг друга, но никогда не сойдутся.

— История знает примеры подобных союзов, — возразил Трандуил. – Может быть, даже люди Эсгарота слышали о Берене и Лютиэн?

Бард покачал головой.

— Мне эта история не знакома.

— Тогда сегодня вечером ты ее узнаешь, — пообещал Трандуил. – Песнь о разрешении от уз ныне помнит только Элронд, владыка Имладриса, но песнь о Берене и Лютиэн и другие не менее прекрасны, и лихолесские эльфы охотно споют для тебя.

— Я с большой радостью послушаю их, — Бард склонил голову в знак благодарности, но улыбка не вернулась на его лицо.

***

Вечером, когда в небе над Лихолесьем засияли ясные звезды и лунный свет пролился сквозь высокие окна на каменный пол, зал заполнился серебряными голосами флейт и арф, и почти до рассвета звучали здесь песни давних лет, рисуя перед взорами слушателей то росистые поляны Дориата, то острые клыки скал Тол-ин-Гаурхота. Трандуил переводил для Барда эльфийские наречия на всеобщий язык, стараясь сохранить хотя бы часть того смысла, что вкладывали в певучие строки менестрели давних лет, и внимательно ловил каждый взгляд, каждую перемену в лице потомка Гириона. Ему хотелось донести до юного кузнеца, выросшего в городе людей и почти ничего не знавшего о прежних эпохах, величественность и красоту древнего предания. Он опасался, что Барду вскоре наскучат протяжные и непонятные сказания, но интерес в черных глазах не угасал. Под утро, когда на горизонте проклюнулся желтым цыпленком рассвет, Трандуил подошел к окну. Серебром и сталью звучал его голос, пока пел он о гибели Финрода, о спасении Берена и об освобождении Тол-ин-Гаурхота от зла и скверны. И первый луч солнца упал в сумрачный зал с последними словами песни, и Трандуил увидел, как блестят глаза смотревшего на него Барда.

Король так и не лег спать в это утро. Голову не туманила бессонная ночь, и мир казался прекраснее, чем обычно. Проходя околодворцовыми тропами, он четко видел каждый листок, мокрый от росы, блестящий от раннего солнца; видел, как просыпается трава, как загораются искрами причудливые витражи в высоких башнях; как тает в трещинах коры сосновая смола под лучами набирающего силу светила. Многое он видел этим утром будто впервые, и воздух Лихолесья был полон свежести и тепла.

Вернувшись, он занялся делами, и лишь заполдень спросил, проснулся ли гость.

— Давно уже. Они с Леголасом ушли в тисовую аллею стрелять из луков, — ответили ему.

Прямая и длинная, тисовая аллея располагалась позади дворца, с северной стороны, и была наиболее сырым и мрачным из всех уголков, прилегавших к нему. Трандуил редко посещал ее, но для занятий лучников лучшего места близ дворца было не найти.

Пройдя долгими коридорами и спустившись на пару ступеней, Трандуил вошел в кладовую, где хранились, в темноте и прохладе, семена редких растений и рецепты лечебных настоев. Только отсюда, из узкого, как бойница, окна можно было увидеть начало аллеи. Трандуил отвел в сторону тяжелую ткань, и лучники предстали перед ним, как на ладони. Он смотрел на Барда и Леголаса немного сверху, и видел, как они смеются, как Бард вынимает стрелу, как Леголас кладет свои руки поверх его, направляя, почти обнимая… Опуская портьеру, Трандуил с неожиданной горечью подумал, что они выглядят братьями и даже больше, чем братьями.

Неприятное чувство не отпускало его до ужина, а когда Трандуил увидел, как сын и гость входят в зал плечом к плечу, дружески переговариваясь, земляничное вино показалось ему настоянным на хине. Он почти ничего не сказал во время трапезы, казалось, мысли короля далеки от ярко освещенного зала и сидящих за длинным столом эльфов. Но это было совсем не так.

— Зайди ко мне перед сном, сын, — распорядился он, заканчивая ужин раньше прочих. – Остальным же желаю доброй ночи.

— Доброй ночи, — эхом отозвался Бард.

***

— Собирайся, — велел Трандуил, когда Леголас появился в его покоях. — Поедешь завтра в Имладрис.

— Хорошо, — согласился тот с легким недоумением в голове. – Но что за срочность, отец?

— Потому что я так решил. Или тебя что-то держит во дворце?

— Ничего, — покачал головой Леголас. – Ничего такого, что я не мог бы оставить на несколько дней.

— Вот и отлично. Отвезешь бумаги, заодно повидаешься с Элладаном и Элрохиром. Если захочешь задержаться, я не возражаю, — проговорил Трандуил. После ответа Леголаса ему стало легче дышать, тяжесть отступила. Карты, составленные разведчиками, с опасностью для жизни рыскавшими по Лихолесью и Гиблой пустоши, действительно пора уже было доставить Элронду, так что поездка представлялась отнюдь не бесполезной.

Леголас отбыл на рассвете – с такой легкостью, что Трандуил ощутил смутную вину за свое торопливое распоряжение. И все-таки словно часть тяжелого груза упала с его сердца с этим отъездом. Проводив кавалькаду, он вернулся в покои и занялся разбором рукописей, которые хотел показать Барду. Они встретились за завтраком, Бард был бодр и полон сил.

— А где Леголас? – спросил он, усаживаясь за стол. – Разве он сегодня проспал? Мы собирались выйти в лес, поохотиться.

— Я отправил его с поручением, — ответил Трандуил, не вдаваясь в подробности. – Прости, я не знал, что это будет тебе неприятно.

— Неприятно? О нет, — казалось, Бард был растерян. – Но он замечательный лучник и замечательный учитель.

— Еще бы – ведь он упражняется с луком на несколько десятков столетий дольше тебя, — с неожиданной язвительностью произнес Трандуил. – Но у нас много искусных лучников, и любой будет рад заниматься с тобой по моему повелению.

Тень пробежала по лицу Барда, будто облако, затмившее весеннее солнце.

— Благодарю, владыка. Пусть это будет тот, кого ты сам назначишь. Я доверяю твоему выбору.

Бард вел себя, как и подобало при разговоре с королем, но это не уменьшило, а даже увеличило досаду Трандуила. Он выбрал одного из лучших лучников для обучения гостя и постарался выбросить из головы короткую утреннюю беседу, надеясь, что к вечеру все изменится, и они вернутся к прежней доверительности. Однако надежды его были напрасны. Словно кованая решетчатая дверь захлопнулась перед ним. Он видел Барда, слышал его, но преграда никуда не исчезала, отравляя в глазах короля день за днем, час за часом, до тех пор, пока их общение не свелось к приветствиям, пожеланиям и советам насчет выбора книг в дворцовой библиотеке. Присутствие Барда начинало тяготить Трандуила, хотя и стало почти незримым. Оно было сродни свету, проникающему сквозь закрытые веки и не позволяющему заснуть.

— Мне нужно сказать тебе несколько слов, государь, — окликнул его Бард как-то после обеда. Трандуил взглянул на него, скрывая под вежливым равнодушием нетерпеливое желание уйти, и предложил пройти в королевские покои. В молчании преодолев коридор, они оказались в личной библиотеке Трандуила, и дверь за ними закрылась.

— Ты был очень добр ко мне, — начал Бард, увидев в глазах короля позволение говорить. – Но мое пребывание здесь слишком затянулось. Мне неловко долее утруждать тебя своим присутствием. Я прошу позволения откланяться. Завтра кузнецы везут товары на ярмарку в Эсгарот, я хотел бы уехать с ними.

Трандуил ждал этого дня и того радостного облегчения, что он принесет с собой, но едва Бард заговорил, словно холодная когтистая лапа сжала сердце.

— Ты волен уйти, когда пожелаешь, — вымолвил он. – Надеюсь, наше гостеприимство не оставит в твоей памяти слишком тягостного впечатления.

— Нет, — глухо ответил Бард. – Дни, проведенные здесь, были лучшими в моей жизни.

— Тогда почему ты уходишь? – помимо воли вырвалось у Трандуила.

— Потому что… Скажи, государь, когда ты отослал своего сына, кого ты оберегал: его или меня? Тебя беспокоило, что твой сын, наследник короля, запросто общается с простолюдином из Озерного города?

— Ты чересчур дерзок! – бросил Трандуил, но Бард не вымолвил ни слова, ожидая ответа. – Общение с достойным не может повредить наследнику короля, и неважно, эльф это или человек, богат он или беден, знатен или нечиновен.

— Тогда что же? – смело спросил Бард. – Что заставило тебя, государь, разрушить едва завязавшуюся дружбу?

И Трандуил нашел ответ – то слово, которого он никак не мог вымолвить, слово, говорившее о слишком многом, слово, которое не должно было прозвучать.

— Останься, — попросил он вместо этого. – Все будет, как прежде, и Леголас скоро вернется.

Бард покачал головой.

— Нет.

— Почему?

— Потому что я слишком хочу остаться.

— Что? – Трандуил подумал, что его подводит слух.

— Я хотел бы остаться, — повторил Бард. – Я хотел бы поступить к тебе на службу, быть лучником в твоей страже, сопровождать тебя в походах и служить тебе, пока не стану слишком стар, чтобы держать лук. Но я не смогу всю жизнь простоять на краю пропасти, протягивая руку в пустоту.

Он замолчал, будто испугавшись сказанного. А лесной король вздрогнул, словно холодный ветер залетел в покои. Все оказалось так просто… и так сложно.

— Ты сам выберешь свой путь, Бард, — ответил он наконец. – Но знай, что твоя рука протянется не в пустоту.

Казалось, теперь Бард не поверил своим ушам. Черные глаза вспыхнули негодованием, словно он заподозрил, что Трандуил насмехается над ним. И только ладонь короля, легшая на щеку, привела его в чувство.

— Возможно ли?.. – спросил он, едва шевеля губами. Трандуил лишь кивнул в ответ.

В эту ночь Бард-лучник до рассвета не покинул королевских покоев.

***

Никто не посмел бы перечить Трандуилу, пожелай тот и чего-то иного, а не этих ночей, что словно переносили его на тысячи лет назад, в густые леса Эгладора, где ярко сияли, запутавшись в ветвях, крупные звезды — и угасали к рассвету. Один только Леголас, вернувшись из Имладриса, в хмуром молчании наблюдал за происходящим. Бард уклонялся от встреч с ним, и делал это напрасно: вовсе не его винил эльфийский принц, вовсе не у него хотел потребовать отчета. Трандуил же не подавал виду, что замечает недовольство сына, и Леголас был вынужден заступить ему дорогу на прогулке, не видя иного способа застать отца в одиночестве.

— Понимаешь ли ты, что делаешь? – спросил он звенящим от гнева голосом. – Зачем, отец? Почему?

Он был прекрасен в своем негодовании, и Трандуил вновь ощутил гордость за наследника. Он устремил взгляд вдаль – туда, где зеленый прибой Лихолесья накатывался на голубой небесный свод, — и молчал до тех пор, пока гнев в глазах сына не утих, оставив лишь недоумение и легкий упрек.


— Я мог бы не отвечать тебе, – произнес тогда Трандуил надменно, — или сказать, что это не твое дело. Но я отвечу, — продолжил он, смягчая голос. – Я отвечу вопросом на твои вопросы. Скажи, сын, что расстроило бы тебя больше: если бы я назвал это прихотью, недолгим увлечением или же если бы признался в подлинности и крепости вдруг возникшего чувства?

Теперь замолчал Леголас и молчал долго.

— Я знаю Барда недавно, но могу сказать, что он не заслужил и не потерпел бы участи быть прихотью, пусть даже самого эльфийского владыки, — выговорил он наконец. – Но как может в несколько дней возникнуть нечто иное между столь разными созданиями Илуватара?

— Не временем определяется сила привязанности, — проговорил Трандуил, кладя руку на плечо сына, — но сила привязанности способна изменить время. Разве в памяти эльфов дни великих битв, пропитанные болью и гневом, не кажутся случившимися вчера? Разве истории самой пламенной любви не живы и поныне, не покрытые пылью веков? Союзы бывают причудливы, но крепость их оценивается не схожестью двоих или длительностью совместных лет, а единственно яркостью вспыхнувшего пламени.

Леголас склонил голову, пребывая в задумчивости, но не в раздражении. Многое хотелось ему сказать, но еще больше стоило обдумать.

— Я верю в твою мудрость, отец, — проговорил он, смиряясь. – И не буду вмешиваться, пока не замечу необходимости в этом.

***

Дни скользили за днями, словно водомерки по глади озера. Палая листва укрыла землю под буками Лихолесья; потом серебро зимы засыпало осеннее золото; и снова пришла весна, и птицы в густых рощах приветствовали ее на все голоса, словно на ранней заре мира. И так повторилось трижды, и ничто не менялось в королевском дворце, где неспешно текло зачарованное эльфийское время.

Бард-лучник раздался в плечах, взгляд его стал увереннее, а руки – сильнее и тверже, и порой Трандуил видел в нем, как в зеркале, прежнего владыку Дола: в повороте ли головы, в звуках голоса или в гордой осанке. И это тревожило его, словно пророчество, туманно обещающее неизбежное.

Третья лихолесская весна была особенно прекрасной: долгие холода отступили неожиданно, и тепло обрушилось на землю подобно лавине в горах. Травы росли наперебой, цветы, что ни день, раскрывали больше бутонов, ручьи бурлили, и солнце пробивалось сквозь густеющие на глазах кроны. Беспокойные бабочки порхали под сводами дворцовых палат, и Трандуил все чаще замечал в глазах Барда отсутствующее, рассеянное выражение, сменявшееся виноватым взглядом, едва его окликали.

— Что-то происходит с тобой, — сказал король однажды, когда неудержимо цвел майский день, и Бард, казалось, не находил себе места. – Скажи мне.

Бард глянул неуверенно, и Трандуил понял все прежде, чем тот заговорил.

— Нет ничего прекраснее твоих владений и нет в целом мире никого прекраснее тебя, государь, — так начал Бард. – Не знаю, поймешь ли ты меня, но тяжесть этой неизменной красоты давит на сердце. Я чужой здесь – чужой не по сердцу, а по духу. Время для эльфов ничтожно, для людей же это одна из самых важных вещей в жизни. Люди не мыслят веками; я хочу видеть, как то, что я делаю, приносит пользу мне и моим сородичам. Вы многому научили меня, и я хочу применять эти знания, а не копить их годы и годы, которых мне отпущено немного.

— Ты хочешь уйти, — коротко сказал Трандуил. Бард кивнул. Он смотрел на свои руки, так ловко умеющие держать лук или молот, а король – на цветущие земли своего королевства, возрожденные весной, полные жизни, готовые принести плоды.

— Иди, — прозвучало в тишине неожиданно мягко, и Бард неверяще вскинул голову. – Иди и займи свое место. Я не обладаю даром предвидения, но верю, что судьба твоя будет великой, и люди запомнят тебя.

Бард порывисто опустился на колени, прижавшись лбом к руке короля.

— Сердце мое навечно останется здесь, — срывающимся шепотом произнес он. – Благодарю, государь мой.

***

Через несколько дней небольшой отряд проехал по мосту над Лесной и скрылся из виду в густой весенней зелени. Среди светловолосых всадников выделялся один: ниже и коренастее прочих, черноволосый и загорелый, он несколько раз оглянулся и даже потянул было повод, разворачивая коня, но рука дрогнула и упала на жесткую гриву. Трандуил, проводивший всадников до высоких ворот, стоял неподвижно, пока кавалькада не затерялась меж деревьев. Подданные не тревожили короля; один только Леголас осмелился подойти к отцу.

— Ты ведь говорил, что даже время не властно над истинными чувствами, — негромко произнес он. – Так что же, это все-таки была прихоть?

— Ты ничего не понял, — словно через силу, возразил Трандуил. – Я только что дал самое главное доказательство силы моей привязанности. Я отпустил его.

***

Бард наведывался в Лихолесье и летом, и по осени, и по первому снегу, и в разгар весенней охоты. Трандуил всякий раз тревожился: одинокий всадник был заманчивой добычей для многих лихолесских тварей, но Бард только смеялся. Он стал приезжать реже, когда вступил в ряды городской стражи; уверенная сила, появившаяся в его лице взамен юношеского упрямства и горячности, заставляла лесного короля подолгу задерживать на нем взгляд. Однажды Бард не показывался слишком долго: весну сменило лето, наступила осень, и только в день первой пороши подковы его коня простучали по мосту.

— Прости, — сказал он, спешиваясь: Трандуил вышел ему навстречу в короне, похожей на стрелы инея, в блеске хрусталя и жемчуга. – Мы были в разведке несколько месяцев, я не мог отказаться.

— Это неважно, — ответил Трандуил. – Можешь не извиняться. Важно то, что ты приехал.

Во взгляде Барда были те же уважение и восхищение, что и в предыдущую осень, словно ему была доступна эльфийская глубина и постоянность чувств. Трандуил обнял его, не сдерживая порыва, и ответное объятие было столь же крепким и жарким, и слов больше не понадобилось.

Через несколько дней, прощаясь, Бард неловко вынул что-то из кармана.

— Это кольцо принадлежало моей матери, — сказал он, протягивая Трандуилу широкий, по-своему изящный золотой перстень. – Ты любишь драгоценности; хотя я считаю, что твоя красота затмевает любую из них. Прими же его от меня в подарок.

Трандуил взял в руки не по-эльфийски тяжелое кольцо с крупным, просто ограненным бриллиантом и долго смотрел на него, задумавшись.

— Оставь, — наконец сказал он, вкладывая драгоценность обратно в ладонь Барда. – Мне не нужны бриллианты, чтобы помнить тебя. Эта вещь дорога твоему сердцу; настанет день, и ты вручишь ее кому-то, кто будет тебе не менее дорог.

— Я только что попытался сделать это, — воскликнул Бард. Он гневно сжал губы и сбежал по ступеням к своей лошади, оседланной и нетерпеливо перебиравшей ногами.

Когда стук копыт затих, Трандуил заметил, что Леголас стоит рядом с ним. Очевидно, он находился поблизости и стал невольным свидетелем их разговора.

— Ты снова отпускаешь его, отец?

— Да, — снежная корона дрогнула, клонясь. – У него мало времени. Ему надо жить.

— А как же ты? – спросил Леголас, всем сердцем чувствуя скрытую боль отца.

— У меня есть ты и Лихолесье, — ответил тот, вновь гордо поднимая голову.


Часть вторая. Пожары Эсгарота

Тихая ночь дышала тревогой. Трандуил не находил себе места: шум реки раздражал, птицы кричали слишком громко, свет луны проникал под закрытые веки. Он вышел на широкий балкон. Свежий ночной ветер коснулся свободно стекавших по спине волос, и Трандуил обернулся. На одно мгновение неверный лунный свет и скрытое от глаз, но столь явно разлитое в воздухе беспокойство заставили его поверить в невозможное. Но балкон был пуст, никто не появился здесь в эту ночь, кроме лесного ветра – и лесного короля.

Горизонт стал светлеть, но Трандуил, погрузившись в раздумья, не замечал этого. Лишь когда серая дымка над землей бесследно рассеялась, он очнулся и обвел взглядом окоем. За десятки лиг от Лихолесья, в небе, на удивление чистом и ясном, клубились темные вихри, в которых его взор различил сотни и тысячи мелких птах. Нечто небывалое происходило там, где располагалась Драконья пустошь. Что-то сдвинулось в мире, и от этого на сердце эльфа стало тревожно и радостно. Он протянул руку, пропев долгую переливчатую фразу на синдарине, и вскоре коноплянка опустилась на ладонь лесного короля и расщебеталась, потряхивая хвостиком. Трандуил внимательно выслушал ее и подкинул вверх.

— Лети, птаха, — произнес он, следя взглядом за причудливой нитью ее полета. – Да будет благословенен твой род.

Он спустился в большой зал и созвал совет.

***

Новость о гибели Смауга Ужасного обрадовала лесной народ. Под высокими сводами зазвучали восторженные крики, ликующе запели охотничьи рога, виночерпии наполнили серебряные кубки, и красное, словно кровь, вино ознаменовало день гибели великого дракона. Но никто из эльфов, как и сам Трандуил, не сомневался, что Торин Дубощит и его спутники тоже погибли: на подходе ли к Одинокой горе, либо внутри нее. Эльфы были опечалены: они не испытывали ненависти к роду Дурина, да и соседство гномов было куда лучше, нежели огромного и злобного дракона.

— Но если гномы погибли, — осторожно заговорил один из воинов, опытный лучник, пришедший с Трандуилом из Дориата, — и погиб Огненный Ужас, значит, сокровища Эребора остались сейчас без хозяина?

— Ты прав, — склонился вперед Трандуил. Взор его сверкнул, будто отразив темные пещеры, полные золота и драгоценностей. – Сокровища лежат без присмотра.

Он внимательно посмотрел на каждого и увидел в их глазах ту же мысль, что пришла ему в голову, едва коноплянка взлетела с ладони.

— Клады достаются тем, кто первым протянет к ним руку, — слова падали в тишину, словно камни в озеро, оставляя далеко расходящиеся круги. – Мы можем выступить завтра на рассвете. Гномам Железных холмов нужно намного больше времени, чтобы дойти до Одинокой горы, люди сейчас напуганы и растеряны, а тот, кто не растерян, занят другими заботами. Тролли, орки и гоблины – вот кто раньше других может добраться до эреборского золота. Так не лучше ли будет, если оно достанется нам? Во всяком случае, мы будем иметь право на часть его, если охраним сокровища Эребора от злых глаз и жадных лап.

Совету не потребовалось много времени, чтобы согласиться с королем. Вскоре командиры уже отбирали лучников и копейщиков для предстоящего похода. Все только и говорили о несметных россыпях богатств под горой, вспоминали украшения из сокровищницы Трора, виденные своими глазами либо описанные в легендах, и главнейшее из них – Аркенстон, Сердце Горы, невиданный доселе алмаз, владеть которым мечтал каждый, раз взглянувший на него.

— Нам может повезти, — сказал Леголас отцу вечером, после трапезы, когда Трандуил обходил призамковые поселения и конюшни, кузницы и оружейные, проверяя, все ли в порядке и отдавая распоряжения на время своего отсутствия. – Эльфы легки на ногу и окажутся у Горы, пока другие будут только готовиться выступить.

— Я надеюсь на это, — в голосе Трандуила прозвучало нетерпение. Он любил драгоценности, любил блеск металла и сияние камней, ценил тонкость ювелирной работы и прихотливые фантазии мастеров, а в последние годы – особенно, словно искал чего-то в этом увлечении: страсти ли, забвения ли, никто не знал. – Но ты недооцениваешь орков, да и гномов. Первым не требуется времени на сборы: привычные к войне, они всю жизнь проводят, словно в походе. Они не опередят нас, но будут наступать на пятки. А гномы кажутся медлительными, но уверен: стоит Даину услышать об оставшихся без хозяина сокровищах, и он соберет ополчение в одну, в крайнем случае, в две ночи. Однако ускорить свой шаг они не в состоянии; как бы ни спешили гномы, а первыми под Гору ступим мы!

— Дай мне ключ от сокровищницы, отец, — попросил Леголас. – Я хочу взять мифриловую кольчугу.

— К чему? – Трандуил вскинул брови. – Лесное королевство всегда было неприступным, а сейчас и вовсе все взгляды будут обращены на Гору. Тебе здесь вполне достанет обычных доспехов.

— Но, отец! – Леголас вскинул голову, губы дрожали от гнева. – Я поеду с тобой!

— Нет! – голос Трандуила, словно клинок, обрубил нить разговора. – Ты останешься здесь. Такова моя воля.

Леголас ничего не ответил, только глаза блеснули ненавистью к запретам — и запрещающим. Полы длинных одежд взметнулись, когда он повернулся и направился к выходу.

— Подожди! – окликнул его Трандуил. Леголас не остановился. Трандуил догнал его едва ли не бегом и повернул к себе, заглядывая в глаза.

— Ты обижен, и я не удивляюсь этому, — сейчас голос короля звучал куда мягче. – Но мы не можем вдвоем отправляться в довольно опасное путешествие. Ты не просто мой сын, Леголас, ты наследник короля. Случись что со мной – кто позаботится о лесном царстве, кто охранит и защитит его, кто станет править им мудро и справедливо, кто уведет лесной народ в западные гавани, когда придет наш час? Леголас, мы отвечаем не только за себя. Хорошо ли это, правильно ли? Я не знаю, но так есть, и я не могу поступить иначе.

— Я понимаю, отец, — произнес Леголас уже без ярости в голосе – с одной только холодной сталью. – Я позволил себе забыть о своих обязанностях. Этого больше не повторится.

Трандуил вновь удержал его, спешащего уйти.

— Ты не только мой наследник, — проговорил он. – Ты мой сын. И если по нелепой случайности, на которые богата жизнь воина, ты погибнешь, а я останусь жить – мне не будет радости в этом мире и не нужны станут никакие сокровища, никакое королевство. Не потому я оставляю тебя здесь, что не дорожу тобой – а лишь потому, что дорожу слишком сильно.

Он обнял сына. И они стояли так, пока Леголас не заговорил.

— Ты не сможешь всегда оберегать меня, отец, — твердо произнес он. – Как я смогу править, если не буду знать ничего о мире дальше нашего дворца, если не изведаю вкус битвы, если не испытаю на себе, что же такое жизнь?

— Ты прав, — скрепя сердце, признал Трандуил. Он смотрел на сына и видел юного эльфа с коротким детским луком и затупленными стрелами. Когда успело пролететь время? – И в следующий поход отправишься ты. Я обещаю это, Леголас.

Улыбка сына, вспыхнувшая, словно солнечный луч, была ему ответом.

***

Отряд эльфов выдвинулся на рассвете. Под деревьями было сумрачно, и роса стекала с листьев, пятная одежды и шкуры коней. Дорога шла поблизости от реки, время от времени выныривая из густого леса к самому берегу. Странными могли показаться со стороны бесшумные ряды воинов в зеленом, с длинными острыми копьями, частоколом блестевшими на раннем солнце, с большими тисовыми луками за спиной, то появлявшиеся, то исчезавшие в путанице стволов и теней. Вскоре прилетели вороны, встревоженные слухами о надвигающейся войне. Трандуил не мог обещать, что ее не случится, — и вороны вились над отрядом, резким карканьем отпугивая прочих птиц и заставляя короля хмуриться. Накануне сокровища Эребора казались близкими и доступными, но сейчас Трандуил предчувствовал, что добыть их окажется непросто.

На второй день к вечеру ушей эльфов достиг стук копыт. В мгновение ока отряд исчез, словно растаяв в чаще. Конники же спешились и, прикрываясь лошадьми, взяли наизготовку копья и луки. Топот приближался, и вот из-за поворота на полном скаку вынырнули три всадника. Увидев эльфов, они натянули поводья и спешились. Это были люди, и эльфы опустили оружие, продолжая, однако, держаться настороже.

— Вы приблизились к владениям лесного короля, — заговорил один из эльфов, стоявших на дороге. – С какими целями и по какой надобности? Отвечайте.

— Мы посланцы от Барда, — вперед шагнул самый по виду старший из людей, высокий бородач с цепким взглядом. – Он отправил нас к королю Трандуилу с просьбой о помощи. Наш город сожжен драконом, люди нашли приют на берегу. Большая часть спаслась, но нам нечего есть, негде жить, а скоро зима. Бард просит жителей лесного королевства помочь в память о прежней дружбе с Долом.

— Бард теперь управляет людьми Эсгарота? – прозвучало неожиданно, и Трандуил вышел вперед, отмахнувшись от воина, пытавшегося его остановить. Люди переглянулись, будто решая, что ответить.

— Как и прежде, во главе у нас бургомистр, — наконец заговорил высокий. – Вот только руководит всем Бард, и люди доверяют ему куда больше. Он заботится о еде, о жилье, о лекарствах, и с просьбами идут в первую очередь к нему, хоть Бард всего лишь капитан городской стражи. Но соберись он отстроить Дол, половина народу уйдет следом за ним – так верят в него люди, так полюбили его. Но без помощи и ему не справиться. Что нам передать Барду? Поможете ли вы нам?

— Подождите немного, — произнес король. Он сделал знак, и двое эльфов принялись накрывать походный стол, чтобы накормить гонцов. Трандуил же собрал вокруг себя наиболее мудрых и опытных воинов, чтобы решить, как следует ответить на такую просьбу.

— У нас мало времени, — напомнил первый из них. – А чтобы помочь людям, придется делать большой крюк к Долгому озеру.

— Жаль, что им пришлось пережить подобное, — согласился второй. – Но как помочь им, не навредив нашему походу?

И многие высказались так же. Наконец, договорил последний, и все взгляды обратились на короля.

— Вы верно говорите, — промолвил Трандуил, — и я благодарен вам за то, что помогли мне принять правильное решение. Вы говорите, что, свернув сейчас с пути, мы можем лишиться цели нашего похода. Но ведь это всего лишь золото, — Трандуил неожиданно улыбнулся. – И как бы я не ценил его, оно не стоит дружбы. Мы придем на помощь жителям Эсгарота, а если из-за этого нам не достанется сокровищ – что ж, мы просто вернемся домой и не будем жалеть о сделанном.

Он поднялся и пошел к трапезничающим людям, провожаемый изумленными взглядами.

Гонцы вскочили с мест при его приближении, торопливо утирая рты.

— Мы приняли решение, — произнес король, и лица людей застыли в ожидании. — Мы поможем вам.

Будто черная пелена спала с гонцов при этих словах. Они улыбались, переглядываясь и хлопали друг друга по плечам, словно обещание Трандуила уже было исполнено. Вперед вышел старший.

— Государь, — его голос звучал хрипло, будто что-то мешало говорить. – Благодарю, государь.

Он опустился на колено перед королем, в знак признательности коснувшись лбом его руки. Трандуил вздрогнул. Взгляд его потемнел.

— Надеюсь, я не совершаю ошибки, — беззвучно произнес он.

***

Двое нарочных тут же отправились в обратный путь, везя королевское послание: Леголас должен был отправить на плотах еду для людей – муку, крупу, солонину и мед диких пчел, так хорошо помогающий при простуде. Эльфийское же воинство, вместо того чтобы свернуть к Одинокой горе, продолжило путь вдоль реки, к Долгому озеру. Гонцы Барда умчались вперед на свежих лошадях, что дали им воины Трандуила, чтобы сообщить людям, что помощь близка. Эльфы же, как ни спешили, двигались медленней, чем могли бы, — заболоченные земли на подходе к Долгому озеру даже их заставляли выбирать путь и следить за тем, чтобы не провалиться в мочажину или не увязнуть в трясине. Трандуил был молчалив. Казалось, он не замечал ни чавкающей грязи под ногами, ни пятен травяного сока на длинных полах плаща. Время играло с ним, то растягиваясь до бесконечности, то вдруг сжимаясь так тесно, что голову будто стягивал обруч. Он расстегнул немногочисленные зажимы, удерживавшие волосы, но это помогло лишь отчасти.

К вечеру третьего дня ветер стал доносить запах гари, а вскоре послышался и стук топоров. Руины Эсгарота уже не дымились, только черные остовы свай возвышались над водой да плавал полусгоревший мусор – все, что осталось от домов и имущества людей. Лагерь располагался как раз напротив пожарища и выглядел жалко: шалаши, наспех сложенные из веток, костровища, над которыми висели немногочисленные котлы, чудом избежавшие гибели в огне, люди, одетые кто во что горазд. Завидев эльфов, они принялись кричать и размахивать руками. Холщовый полог самого большого и прочного шалаша откинулся, и оттуда выбрался человек, по осанке и выражению лица которого Трандуил понял, что перед ним бургомистр Эсгарота. Король невольно огляделся, ища глазами того, по чьему зову они свернули с пути.

— А где же Бард? – перебил он рассыпающегося в благодарностях бургомистра. – Я хочу его видеть.

— Я здесь, государь, — услышал он и повернулся на звук знакомого голоса. Из-за шалашей к нему шагал мужчина с топором в руке – очевидно, он только что рубил деревья для построек. Трандуил безотрывно вглядывался в его лицо. Прежними остались только черные волосы, еще не тронутые сединой. «Сколько же лет прошло? – попытался припомнить Трандуил. – Десятка два по человечьему счету». В замкнутой лихолесской жизни он успел отвыкнуть от того, как меняются люди, как безжалостно к ним время. В этом мужчине все было знакомым ему – и совсем другим, будто в алмазе, прошедшем сложную огранку.

Бард поклонился Трандуилу, в глазах мелькнула насмешка.

— Век людей недолог, — произнес он негромко, видимо, поняв, о чем думает лесной король. – Благодарю тебя за уже оказанную помощь – люди больше не голодают, — и за то, что ради нас вы свернули с пути.

— Долг жителей Средиземья – помогать друг другу, — ответил Трандуил, — иначе чем мы будем отличаться от гоблинов или троллей? Давайте же обсудим наши дальнейшие действия, — произнес он, обращаясь уже к обоим правителям погибшего города – гласному и негласному.

Бургомистр пришел в восторг от этого предложения, Бард только коротко кивнул. Трандуилу показалось, что на его лице мелькнула тень недовольства, но чем это было вызвано, он не мог догадаться. К соглашению пришли быстро – да и то сказать, времени на долгие раздумья ни у эльфов, ни у людей не было. Было решено, что воины обоих народов, объединившись, направятся к Одинокой горе: люди, пострадавшие от налета Смауга, имели право претендовать на часть подгорных богатств. Те же, кто не владел ни луком, ни копьем, оставались в лагере и должны были употребить все силы на помощь мастеровым людям и эльфам, которые взялись соорудить вдоль берега хижины для зимовки. Бургомистр загорелся идеей постройки нового Эсгарота, куда больше и краше прежнего, рассчитывая на богатства подгорного царства. Глаза его светились и даже казались чуточку больше обычного, когда он говорил о том, каким прекрасным и чудесным будет новый озерный город. Трандуил заметил, что Бард не разделяет восторженности правителя. Он смотрел в стол и, казалось, ждал, когда разговор закончится. Трандуил почувствовал, что проникается его настроением. Бургомистр был надоедлив, как осенняя муха, и останавливаться не собирался.

— Надеюсь, мы договорились обо всем, — прервал его Трандуил, замечая, как Бард на этих словах перевел дыхание и выпрямился. – Не хочу показаться неучтивым, господин бургомистр, но у нас позади несколько дней похода.

— О, я понимаю! – воскликнул тот. – Это мы должны просить прощения, государь, за столь скудный прием! Ах, если бы эльфы посетили прежний Эсгарот! Как он был прекрасен, как цвел под моей рукой! Сейчас же я могу предложить только половину моего шалаша и моей трапезы.

Трандуил постарался скрыть отвращение, которое вызвало у него это предложение, но усмешка Барда, на сей раз совершенно отчетливая, говорила о том, что внимательный глаз лучника не пропустил ничего.

— Благодарю, бургомистр, — Трандуил чуть склонил голову в знак признательности за предложение, — но эльфам не привыкать к ночевкам в лесу – это наш дом, и нигде нам не спится столь уютно, как среди ветвей. Что касается ужина, то взятых с собой припасов нам хватит надолго. Поутру мы выступим к Горе.

— Прекрасно! – воскликнул бургомистр. – Это прекрасно!

Он был очевидно рад, что ему не придется ни с кем делить свой ужин и ночлег – пусть даже с королем эльфов.

— У нас есть один свободный шалаш, — вполголоса произнес Бард. – Мы сложили его в первые же часы, чтобы уберечь от холода детей. Сейчас он пустует. Если желаешь, государь, можешь расположиться там на ночь.

Его голос казался Трандуилу рекой, а сам он был путником, который, страдая от жажды, склонялся над потоком, ловя губами прозрачные струи. Кивком он дал понять Барду, что принимает приглашение.

До шалаша было недалеко, и они смогли обменяться лишь парой слов о предстоящей вскорости работе. Указав Трандуилу место его ночлега, Бард извинился за то, что вынужден удалиться.

— Мы ужинаем на закате, — сказал он перед уходом. – Если пожелаешь, ты можешь присоединиться. Приходи вон к тому костровищу.

— Я приду, — коротко ответил Трандуил.


Едва начавшийся поход был вовсе не так утомителен, как было сказано об этом бургомистру. Лесному королю вовсе не хотелось оставаться в шалаше. Ноги сами принесли его к берегу озера. В грязной воде, где еще не полностью осела муть, лежал дракон. Он казался огромным и словно бы спал. Только спокойно заливавшаяся в ноздри вода да мутная пленка на глазах говорили о том, что Смауг мертв. Трандуил постоял на берегу, глядя на дракона и сожалея о его гибели. Крылатые ящеры были поистине удивительными созданиями, прекрасными и могучими. Если бы только не их страсть к золоту и разрушениям… И все-таки будет жаль, когда в Средиземье исчезнет последний дракон. К тому времени эльфы, скорее всего, уже уйдут на запад и станут такой же легендой, как и эти огнедышащие создания. Трандуил никогда не видел света Валинора, и хотя сердце его стремилось за море, как сердце любого эльфа, ему было жаль оставлять Лихолесье, дворец над рекой, охотничьи тропы. Он знал, что в его памяти все это останется живо и печаль будет светлой, озаренной сиянием Амана. И все же сейчас, когда он был связан с жизнью Средиземья тысячами тончайших нитей, оборвать их казалось почти невозможным. Бард был одной из этих нитей, и Трандуил не мог отрицать ее прочность. Былое не уходило, не исчезало за поворотом. Пусть для Барда годы, проведенные в Лихолесье, давно остались в прошлом — Трандуил помнил каждый день так, будто это было вчера. Он улыбнулся своим мыслям. Да, тогда он поступил верно и сейчас испытывал радость – немного ревнивую – видя, каким уважением пользуется Бард среди соплеменников, как уверенны его поступки, какой силой наполнен взгляд. И Трандуил не сомневался, что золото гномов нужно Барду не только для восстановления Эсгарота. Наверняка тот думает о возрождении Дола, где сможет занять место правителя – по крови и по справедливости.

Заходящее солнце бросило последний луч на озерную гладь, и драконий глаз вдруг вспыхнул алым. Трандуил плотнее закутался в плащ – на него словно повеяло холодной яростью предстоящих сражений. Теперь он не сомневался, что без битвы не обойтись.

Кто-то подошел сбоку и почтительно кашлянул. Это оказался один из эсгаротцев.

— На берегу становится свежо, можно простыть, — сказал он, запинаясь и не решаясь прямо посмотреть на короля. – Бард приглашает государя отужинать с нами.

— Не бойся, — Трандуил подошел вплотную к нему и приподнял подбородок, заглядывая в глаза. – Вы не испугались дракона, так не стоит бояться эльфов. Мы-то не плюемся огнем.

Человек неуверенно улыбнулся его шутке.

— Еще бы не испугались! Мы все были перепуганы насмерть, как куры, когда на курятник нападает хорь. Если бы не Бард, кто знает, остался бы в живых хоть один… Только у него хватило смелости противостоять дракону – и победить.

— Что? – растерянно переспросил Трандуил. – Что он сделал?

— Он застрелил дракона! – восторженно выдохнул человек. – Разве государю это неизвестно?

— Никто не рассказывал мне об этом… — пробормотал Трандуил. До сего времени он даже не задавался вопросом, чей же выстрел убил Смауга, полагая, что кому-то из эсгаротских лучников просто повезло, и выстрел наудачу нашел цель. Почему у него не мелькнуло и мысли, что это сделал Бард? Потому что до сих пор он виделся королю тем юношей, что однажды вошел под своды лесного дворца? «Он изменился, — напомнил себе Трандуил. – Он действительно изменился, как эльфу не измениться, быть может, и за столетия».

Ужинали за тем же длинным столом, за которым несколькими часами ранее обсуждали строительные работы и предстоящий поход. Эльфы и люди сидели рядом, и неловкость исчезала на глазах: где-то уже припоминали совместные пиршества давних лет, где-то обсуждали торговлю, где-то – достоинства и недостатки речных перевозок. О гномьих сокровищах речь не заходила, что радовало Трандуила: любые разговоры о золоте всегда были чреваты опасностью ссоры даже между близкими приятелями. Его усадили по правую руку от бургомистра, Бард сидел напротив, по левую. Оба были молчаливы, благо их участия в разговоре почти не требовалось – бургомистр успешно справлялся один, разглагольствуя о прошлом, о будущем и о своей роли в том и в другом. Время от времени, подняв глаза, Трандуил ловил взгляд Барда – спокойный и снова чуточку насмешливый: речи бургомистра, видимо, давно уже не воспринимались им всерьез. Трандуил отвечал таким же взглядом, стараясь не выдать грусти, охватившей его на берегу. Это было бы ни к чему.

Когда встали из-за стола, уже окончательно стемнело. Взяв один из факелов, сложенных на краю стола, Бард зажег от костра пропитанную маслом ткань и предложил Трандуилу проводить его до шалаша. Они ступали шаг в шаг, не торопясь, но и не медля, и вскоре оказались у другого костра, разведенного перед пристанищем Барда.

— Если ты не устал, можем поговорить, — предложил Бард. Трандуил взглянул на него, но в свете факела глаза казались черными провалами, и невозможно было понять, о чем тот думает. Наверное, лучше было уйти, но им предстоял еще долгий совместный путь к Горе, и правильнее было не оставлять недомолвок и неясностей.

— Отдых нужен скорее тебе, — заметил Трандуил, усаживаясь на обтесанное бревно, служившее лавкой. – Вряд ли тебе удалось выспаться хоть раз за последние дни.

— Это верно, — Бард устроился на другом бревне и подбросил поленьев в костер. – Но я привык. Никогда не позволял себе долго залеживаться в постели.

«Я помню», — едва не вырвалось у Трандуила. Подобные воспоминания были бы сейчас совершенно излишни, и он немного поспешно заговорил о другом.

— Прости, я оказался невнимателен и лишь недавно узнал, кто же послужил причиной гибели Смауга Ужасного. Это был прекрасный выстрел.

— Уроки Леголаса пошли впрок, — с улыбкой сказал Бард, легко затрагивая те события, о которых Трандуил предпочел бы вовсе не думать.

— Верно, — постарался ответить он в тон Барду. – Что ж, я рад, что пребывание в лесном королевстве оказалось для тебя не напрасным.

Тот согласно кивнул. Трандуил уже чувствовал, что зря согласился на этот разговор. Думать о давних днях было тяжело, но говорить о них так, будто они ничего не стоили, оказалось гораздо сложнее.

— А еще я так и не выбрал времени спросить, как твоя семья, — вспомнил он. – Надеюсь, с ними все в порядке?

Бард взглянул на него с недоумением. Трандуилу показалось, что в его голосе присутствует обида, когда Бард спросил:

— Разве ты не помнишь, что у меня не осталось родных?

— Помню, конечно. Я имею в виду твою собственную семью – жену, детей.

— Почему ты решил, что они у меня есть? – взгляд Барда был неприятен, словно просвистевшая рядом с ухом стрела.

— Разве это не так? – Трандуил не дождался ответа. – Потому что у людей… потому что они… Потому что я хотел, чтобы ты ничего не упустил в этой жизни, — наконец выговорил он.

— Однако ты слишком многое решил за меня, — усмехнулся Бард. – Не забудь, что я не твой подданный.

— Более того, у тебя скоро появятся собственные подданные, не так ли? – Трандуил постарался вернуть усмешку. – Не только о восстановлении Эсгарота ты хочешь позаботиться. Ты слышишь звон погибших колоколов Дола и хочешь, чтобы он зазвучал вновь.

— Да, — просто ответил Бард. – И я прошу, чтобы ты помог мне в этом.

— Я помогу, — Трандуил поднялся, чувствуя, что не может больше вынести этой дружеской отдаленности с тем, кто когда-то был близок ему, как немногие. – Я обещаю тебе свою поддержку во всем. Союз эльфов и людей по-прежнему крепок, и я буду рад, если Дол восстанет из руин. А сейчас позволь пожелать тебе доброй ночи.

Он направился к своему шалашу, не дожидаясь ответа. Оклик прозвучал не сразу.

— Трандуил! – Бард догнал его и теперь стоял в шаге от короля. – Я не думал, что эльфам нужны слова, чтобы понять…

Трандуил не успел спросить, о чем речь: слишком знакомыми оказались руки на плечах, слишком памятным – вкус долгого поцелуя.


Часть третья. Золото Эребора

И в эту ночь Трандуил оставался в жилище Барда, вел его подзвездными тропами, и доверял ему указывать путь, подчиняясь велению его рук и губ. Счет времени изменился, и одна ночь тянулась дольше, чем двадцать лет, и казалось, что предыдущая встреча была вчера, а завтра никогда не наступит.

Но рассвет пришел своим чередом, просачиваясь сквозь негустые ветви, из которых был сложен шалаш, и в сером сумраке проступили очертания лиц, и король эльфов узнал своего лучника в капитане городской стражи, и вместе с радостью печаль окутала сердце.

— Почему ты грустишь? – спросил Бард, вглядываясь в его лицо.

— Мне жаль потерянного времени, — произнес Трандуил – и это было правдой.

— Это я должен жалеть, — усмехнулся Бард. – И я жалел – каждый день. Но сейчас не жалею.

И Трандуил в который раз подивился непредсказуемости человеческих чувств и верности сердца.

Сумрачное, с холодным ветром, утро напомнило и людям, и эльфам о скорой зиме. Едва взошло солнце, в лагере начались сборы. Воины готовились выступить в поход к Горе, а мастера и все, кто оставался, торопились строить жилища на время холодов. Трандуил отделил от войска тех, кто был более искусен в обращении с плотницкими инструментами, Бард же собрал остатки городской стражи, охотников, пришлых людей – бывших наемников, словом, всех, кто мог держать в руках оружие и умел с ним обращаться. Их оказалось не так уж мало, и войско, вышедшее из Лихолесья, теперь не только не уменьшилось, но даже выросло в численности. Разумно разделив также и припасы, они тронулись в путь сразу после обеда, провожаемые горожанами, среди которых не последним был бургомистр, с трудом скрывавший радость от того, как все устроилось. Трандуил и Бард ехали рядом, и люди с удивлением смотрели на своего предводителя, впервые замечая в нем что-то эльфийское и припоминая, не ходило ли каких слухов о его далеком предке, Гирионе из Дола.

Ночевали по-походному, у костров, и не раз, проснувшись, Бард обнаруживал, что Трандуил в своем чутком полусне накрывает ладонью его руку. И тогда он ненадолго смеживал веки, чтобы остановить время, и слышал, как оно утекает, и старался представить, какими представляются Трандуилу недолгие годы человеческой жизни. Он находил одно лишь слово – мимолетные, и все никак не решался отнять руку, пока чьи-либо шаги не заставляли его сделать это. Эльфы, а вслед за ними и люди делали вид, что не замечают ничего, и Бард был им благодарен.

Утром пятого дня на горизонте показалась Одинокая гора, и все взгляды устремились к ней. Воины гадали, что ждет их в конце пути, строили предположения о судьбе Торина и других гномов, сходясь на том, что Смауг не оставил бы в живых никого из покусившихся на его сокровища. Выглядывали, не клубится ли пыль вдалеке: на востоке, откуда подошел бы Даин, и на северо-западе, откуда могли нагрянуть орки и гоблины. Но повсюду было на удивление тихо, и только в небе царила суматоха: стаи птиц направлялись с юга на север, словно зима уже закончилась, а не должна была вскоре начаться; над Горой вились черные клубы, и остроглазые эльфы утверждали, что это вороны. Стервятники тоже подтягивались к Горе, тяжело взмахивая крыльями. Опытные воины из-под руки глядели в небо и говорили, что на привале не худо бы наточить мечи.

Но привалы в этот день были короткими. Гора приближалась медленно, словно дразня непрошеных гостей своей мнимой близостью. К отрогам подошли уже в самых сумерках, а лагерь устраивали в полной тьме, которую разгоняли кострами и факелами. Бард приказал людям сразу ложиться спать, но уснуть в ту ночь смогли немногие. Бард и Трандуил уселись на траве у костра, дожидаясь рассвета. Огонь хрустел хворостом, что был в поклаже, давая не столько тепло, сколько свет и уют. Бард ломал одну за другой тонкие ветки, изредка подбрасывая обломки в костер.

— О чем ты думаешь? – спросил Трандуил, любовавшийся отсветами огня на его лице.

— Завтра я увижу Дол, — еще одна ветка хрустнула под руками Барда.

— Развалины Дола, — поправил Трандуил. – Прошло много лет. Трава затянула следы пожарищ, время съело прочные камни. Это даже не развалины – просто память о городе. Ты боишься, что не сможешь его отстроить?

— Меня это беспокоит, — признался Бард. – Я всего лишь капитан городской стражи. Почему я решил, что смогу быть правителем? Только потому, что им был кто-то из моих предков? Этого недостаточно. А быть плохим правителем хуже, чем не быть никаким.

— Это верно, — согласился Трандуил, — но ты не видишь другой стороны дела. Ты думаешь о том, сможешь ли стать правителем, — а ведь ты уже правитель. Я вижу, как люди слушают тебя. У них нет сомнений в твоем праве отдавать приказания. Они верят в их разумность и справедливость, и они правы.

— Может быть, и так, — Бард улыбнулся, выслушав короля. – Может быть, мне пора оставить вечные предсказания несчастий и неудач. Да, я часто оказывался прав, предрекая худшее – но вовсе не потому, что желал бед родному городу. Просто я научился у тебя немного заглядывать в будущее.

— У меня? – теперь улыбнулся Трандуил. – Я не владыка Элронд и не обладаю даром предвидения.

— Но ты умеешь видеть то, что происходит вокруг, видеть больше, чем дано другим, и понимать, и принимать решения. В твоем дворце я научился не только стрелять из лука и… — он замешкался и выпустил какое-то слово, которое собирался произнести. – Я научился и многому другому. Люди часто думают, что эльфы – это только смех да веселье, вино да песни на полянах у веселых летних костров. Почти никто и не догадывается о том, кто сдерживает тень зла, кто не дает оркам безбоязенно вылезать из их нор и безнаказанно хозяйничать в лесу и на равнинах. Я видел твоих воинов, возвращавшихся под утро из дозора, — и порой им требовались лекари. Я видел, как куются в кузницах мечи и доспехи, как король беспокоится не только о безопасности своих владений, но и о покое соседей. Я не хочу быть правителем, которого заботят лишь торговля и увеселения горожан. Я хочу быть достойным правителем, таким, как ты, Трандуил.

— Ты будешь им, — ответил тот еле слышно. – Теперь я точно знаю, что будешь.

Едва небо стало сереть, несколько эльфов и людей были отправлены к Горе на разведку. Новости, принесенные ими, были неожиданны.

— Водоем, значит. И стена вместо парадного входа, — повторил краткое донесение Трандуил. – Это Торин, это может быть только он.

— Это он, государь, — произнес один из людей. – Я узнал его голос. Он спросил, кто мы такие, чего хотим и для чего явились вооруженными.

— Что ты предлагаешь предпринять? – спросил Трандуил, повернувшись к Барду.

— Я? – несколько растерянно повторил тот.

— Мы вышли в поход, думая о том, что сокровища Эребора остались бесхозными. Но сейчас оказалось, что у них есть законный владелец, и эльфы не имеют на это золото никакого права. Другое дело люди: Эсгарот был разрушен Смаугом, и возместить ваши убытки – не только добрая воля, но и долг тех, кто разбудил спящего дракона.

— Значит, вы уходите? – Бард опустил голову. – Я сделаю все возможное, но вряд ли Торин станет слушать меня… Спасибо вам за все, что вы сделали для жителей Эсгарота. Эльфы всегда будут нашими друзьями, и если вам понадобится помощь…

— Эй, лучник, — мягко перебил его Трандуил. – Ты снова видишь ночь прежде, чем она наступила. Я лишь сказал, что мы не будем требовать золота, но не говорил, что мы оставим вас. Я обещал тебе помощь и поддержку во всем и не отказываюсь от своих обещаний.

Бард поднял голову, вглядываясь в его лицо, и вдруг опустился перед ним на колени, как когда-то.

— Благодарю, государь…

Трандуил склонился к нему, поднимая.

— Не нужно, Бард. Тогда ты был почти мальчишкой, сейчас же ты равен мне.

— Я никогда не буду равен тебе, — возразил Бард. Глаза его горели. – Что значит правитель небольшого людского города в сравнении с эльфийским владыкой? Но это будет мой город. Никогда не смел я мечтать о возрождении Дола, но один выстрел изменил все, породив самые безумные надежды. Ведь мне важно не золото гномов, что бы они ни думали, а возможность вернуть людям древний дом. Напрасно сказал я недавно о том, что кровь предков не имеет значения. Ныне она кипит в моих жилах и требует, чтобы потомок Гириона вернул свое наследство.

— Так иди же, — просто сказал Трандуил. И вскоре ясные и четкие приказания Барда уже звучали над лагерем, и люди тушили костры и собирали вещи, готовые идти туда, куда укажет их предводитель.


Окончание в комментах

@темы: Трандуил, Бард, рейтинг PG-13, фанфикшн

---

Нам надо поговорить!

[Captain Facepalm]

Поскольку в посте с вопросами по канону подняли тему ангста и смертности/бессмертия в этой пейринге, то я понял, что вот нам всем давно надо поговорить. Я сейчас начну тут растекаться мысью по древу, так что вы морально готовьтесь, если что.

А поговорить я хочу о глобальных различиях на уровне мировосприятия. Потому что, будем честны, именно они делают этот пейринг таким привлекательным. Ну понятно же, что пейринги из серии "мы так похожи, что все в этом мире видим одинаково и реагируем на это одинаково" - это, может быть, и мило, но скучно и нежизнеспособно. Должен быть в пейринге внутренний конфликт.
То есть, мы замечаем пейринг за сходства, а шипперим за различия. Как-то так, пожалуй.

Вот про различия - глобальные, базовые, мировоззренческие - и хочется поговорить.
Первопричина этих глобальных различий заключается в том, что человек, любой человек, всю свою жизнь носит в себе постоянное чувство конечности всего. То есть, мы все понимаем не только то, что мы когда-нибудь закончимся, нет, дело еще и в том, что мы очень четко на подсознательном уровне просто знаем, что вообще всё когда-нибудь закончится. В том числе то, к чему у нас сильная эмоциональная привязанность. Любой человек четко понимает, что, ну, допустим, кошка живет 15 лет. Но человек все равно заводит кошку и эмоционально к ней привязывается. К любви у людей очень похожее отношение, на самом деле (с поправкой на степень привязанности, само собой, но механизм тот же). Любой зрелый человек понимает, что всякие отношения конечны. Они могут закончиться из-за предательства одной стороны, могут изжить себя сами, а могут длиться до тех пор, пока один из участников не переживет другого. Даже можно взять сказочный вариант про "умерли в один день", это ничего не меняет. Отношения заканчиваются в любом случае. Таким образом получается, что люди, в отличие от эльфов, воспринимают время не циклично, а как прямую, точнее (это важно) как несколько отрезков прямой. Вот этот отрезок - срок моей жизни, этот - срок жизни моих родителей, этот - срок существования моих отношений и т.д. И это неизменно и на уровне базового мировосприятия.
И при таком раскладе, если взглянуть на ситуацию с точки зрения эльфа, выходит, что всякий человек добровольно соглашается стать эмоционально уязвимым ради чего-то, что по умолчанию конечно. Эта концепция должна быть эльфам в принципе совершенно непонятна. Потому что, если посмотреть на то, что мы видим в каноне Профессора, при идеальном раскладе предполагается, что любая эмоциональная привязанность у элдар имеет только начальную точку. Именно поэтому потеря того, на кого эта привязанность направлена, должна восприниматься острее.

Давайте, в общем, поговорим вот про эту разницу в восприятии на примере нашего пейринга. Понятное дело, что ни Бард, ни Трандуил ничего не могут поделать со своими дефолтными настройками, поэтому тут остается только научиться понимать мировосприятие другой стороны и всегда делать на него поправку, в случае возникновения взаимонепонимания.
Поэтому - камон, гайз, хочется услышать ваши версии относительно того, как они будут это все преодолевать.

@темы: обсуждения

---

Серия драбблов; G

[ЛэЛэ]

Название: Salt
Автор: Silver In The Blood
Ссылка на оригинал: оригинал
Переводчик:  Tintalle
Бета:  /Caroline/
Персонажи: Бард/Трандуил
Рейтинг: PG
Количество слов: 308
Саммари: Он уверяет себя, что соль, которую он чувствует – это пот.
Предупреждения: не для этой части
Разрешение на перевод: запрос отправлен

У кожи Барда резкий запах пота. Трандуил наклоняется, чтобы попробовать ее на вкус, его губы, путешествуют вниз по горлу Барда, и тот изгибается в объятиях эльфийского короля, обхватывая руками его обнаженные плечи. Он вздрагивает, когда губы Трандуила задевают расцветающий синяк у него на плече.
- Тауриэль не стоило бить так сильно, - шепчет Трандуил. Много лет прошло с тех пор, как Бард впервые присоединился к тренировкам Стражи, навещая Мирквуд. Он оставил позади многих огорченных лучников, но лишь немногие управляются с клинком быстрее, чем Тауриэль.
- Мне не стоило быть таким медленным, - отвечает Бард, и Трандуил поднимает голову, чтобы впитать в себя улыбку, которую он слышит в голосе Барда.
Бард грязный, потный, неглубокая красная царапина разрезает его грудь, но он такой болезненно живой, что на мгновение у Трандуила перехватывает дыхание. Нежный утренний свет разглаживает линии на лице Барда, но не может скрыть проблески седины в его растрепанных темных волосах.
Да, они умрут. Сегодня. Завтра. Год спустя. Или через сотню лет.
Пальцы Трандуила спускаются по горлу Барда, и пока его ладонь покоится на груди Лучника, он думает о веках, что серебряным потоком тянулись до него и остались позади. Тысячи жизней уже прошли, и еще тысячи придут. Что для него жизнь этого человека, как не несколько мгновений, искра, которая загорится и погибнет за один вздох?
Рука Барда поднимается к щеке Трандуила, скользя назад, чтобы запутаться в его распущенных волосах. Трандуил знает каждую мозоль на этих пальцах, так же, как знает каждый изгиб тела Барда, каждую отметину и каждый шрам. Он хочет отвернуться – ему это необходимо. Он не просил эту нежность расцветать между ними. Он не хотел ее. Не хочет.
- Трандуил? – мягко произносит Бард, и Трандуил понимает, что впился ногтями в кожу на груди Барда, оставляя пять розовых полумесяцев на загорелой коже. Трандуил наклоняет голову, чтобы прижаться к губам Барда и уверяет себя, что соль, которую он чувствует – это пот.

Название: There Is No Love In You
Автор: Silver In The Blood
Ссылка на оригинал: оригинал
Переводчик:  Tintalle
Бета:  /Caroline/
Персонажи: Трандуил, Тауриэль
Рейтинг: PG
Количество слов : 196
Саммари: пришло время умирать
Предупреждения: упоминание о смерти персонажа
Разрешение на перевод: запрос отправлен

Новости пришли вместе с первым зимним снегом. Белые хлопья падали с грузных облаков, пока эльфы скакали через лес. Стук копыт лошадей и приглушенный звон разливались в тишине. Некоторые деревья еще пытались удержаться за свои осенние одеяния, вспыхивая красным и золотым наперекор голой чистоте зимы, но большинство были украшены только сосульками, которые блестели в затухающих лучах вечернего солнца.
Одежды Трандуила были белыми как снег, который кружился вокруг него. Он не носил ни плаща, ни перчаток, но если и чувствовал холод, то не показывал этого. Его голые пальцы слегка касались поводьев, а плечи застыли. Тауриэль ехала рядом с ним, хоть он не взглянул на нее и не заговорил с тех пор, как они выехали за ворота.
Пока она готовилась к пути, она задавалась вопросом, наденет ли король изумруды, мерцающие зеленым светом весеннего дня.
На его шее ничего не было.
- Мне жаль, - произнесла она, когда больше не смогла выносить тишину.
Трандуил повернулся к ней.
- Он был человеком, - сказал он с лицом неподвижным и холодным, как сталь. Снежинки ложились на его ресницы. - Люди умирают.
Его глаза встретились с её, и она не увидела в них ничего, кроме совершенства гладкого отполированного стекла.
Она отвела глаза первой.

Название: From What I’ve Tasted of Desire
Автор: Silver In The Blood
Ссылка на оригинал: оригинал
Переводчик:  Tintalle
Бета:  /Caroline/
Персонажи: Трандуил
Рейтинг: PG
Количество слов: 224
Саммари: Лед хорошо служил ему прежде, и будет снова.
Предупреждения: упоминание о смерти персонажа

Трандуилу следует надеть изумруды. Он знает это, но все же, убирает их в сторону. Камни быстро скользят между пальцами - вечнозеленый огонь, поцелованный солнечным светом.
Они слишком яркие, они поют ему о летнем солнце, тяжелых зеленых ветвях, раскинувшихся над головой, о мягком ковре из лесной подстилки под его спиной, смуглых пальцах, переплетенных с его собственными. Солнечный свет, отражающийся от воды, влажные руки в его волосах, губы напротив собственных, у которых вкус дневного света и смерти. Мягкий смех, потемневшие, широко раскрытые от желания глаза, осторожная ласка лунного света на обнаженной коже, сладость затаившегося дыхания и мозолистые руки, теряющие ловкость от страсти.
Траурная одежда цвета белой кости скользит с легким шелестом. Слуги одевают его в тишине, изгибы шелка холодят обнаженную кожу. Трандуил снимает со своих пальцев кольца, одно за другим, затем поднимает корону с головы и кладет её рядом с драгоценными камнями Гириона.
Слуги ускользают так же бесшумно, как и пришли. Трандуил подходит к окну и смотрит, как первые хлопья снега ложатся на подоконник.
Его дыхание слышно в этой тишине, пустоте и мрачном совершенстве зимнего холода. Он вдыхает неподвижность, тишину, мрачное совершенство зимнего холода. На мгновение, всего на одно, он думает об огне. Не о пламени изумрудов, но о крапинках золота в карих глазах.
Затем он позволяет себе выдохнуть и чувствует, как холод оседает глубоко в его костях.
Лед хорошо служил ему прежде, и будет снова.

@темы: прочие персонажи, Трандуил, Бард, рейтинг PG, фанфикшн

---

Серия драбблов, PG

[ЛэЛэ]

Название: What The Shadows Hide
Автор: Silver In The Blood
Ссылка на оригинал: оригинал
Переводчик:  Tintalle
Бета:  /Caroline/
Персонажи: Бард, Трандуил
Рейтинг: G
Количество слов 429
Саммари: о способности людей скорбеть
Предупреждения: не для этой части
Разрешение на перевод: запрос отправлен

Бард знает, что ему нужно сесть, нужно отдохнуть и поесть. Улицы Дейла уже пусты ото всех кроме мертвых. Мужчины и женщины Озерного города оправляются от ран, скорбят о своих потерях, плачут от горя, и песня этого горя разливается в ночном воздухе. Ему следовало бы присоединиться к ним, но он не может. Еще нет.
Мерцание факела отгоняет тени с его пути, отражается от золотых доспехов на неподвижных телах, вылавливает острия орочьих копий и освещает красные от крови волосы эльфов.
Он улавливает движение и поворачивается с уже обнаженным клинком в руке. Свет падает на коленнопреклонную фигуру, облаченную в черное. Мужчина обращен спиной к Барду, но россыпь серебряных волос не позволит ни с кем его спутать. Трандуил стоит на коленях рядом с телом своего лося, положив руку ему на нос. Его плечи опущены, и столько печали и усталости в его позе, что Бард отступает, не желая невольно разрушить этот частный момент горя.
- Вам следует быть осторожнее, Лучник, там еще могут быть орки в тени, - говорит Трандуил. Эльфийский король не двигается и не поворачивается. Вместо этого он протягивает руку и мягко закрывает уже невидящие глаза лося.
- Так же как и вам, милорд Трандуил.
Трандуил поднимается на ноги, и Бард подходит к нему. Лось лежит среди тел орков, груда окровавленных стрел, отнявших его жизнь, разбросана вокруг головы животного. До битвы лось тыкался носом в карманы Барда в поисках яблок, и он помнит мягкий бархат его настойчивого носа и теплые влажные карие глаза.
- Мне жаль, - говорит Бард.
Трандуил поворачивается к нему с улыбкой, острой как лезвие.
- Вы скорбите по зверю, когда рядом мертвые тела людей и эльфов лежат, заваленные орками?
- Я не могу скорбеть и о тех и о других?
Золотой свет факела смягчает лицо Трандуила, но тени пойманные в его серо-голубых глазах превращают его бледную кожу в подобие камня.
- Человек единственный, кто может столько скорбеть.
- А эльф?
Трандуил резко вскидывает глаза на лицо Барда. Взгляд эльфийского короля сейчас так же отстранен и далек как звезды, что украдкой проглядывают через облака.
- Вы должны идти к своим людям, Лучник. Вы нужны им.
И это правда. Его дети ждут его. Они работали так усердно, помогая раненым и омывая тела мертвых. Это тяжелая ноша выпала таким молодым.
Взгляд Трандуила возвращается обратно к телу лося. Бард кладет руку на плечо короля эльфов. Это простой, бездумный жест, но Трандуил вздрагивает.
Простите меня, - шепчет Бард, отступая.
Трандуил встречается с ним глазами, его взгляд непоколебим.
- У тебя доброе сердце, Бард из Озерного города, - говорит он.
Это мог бы быть комплимент. Но Бард, отворачиваясь, думает, что нет, это не он.


Название: Hearts of Men
Автор: Silver In The Blood
Ссылка на оригинал: оригинал
Переводчик:  Tintalle
Бета:  /Caroline/
Персонажи: Бард, Трандуил
Рейтинг: G
Количество слов: 582
Саммари: ночь перед битвой
Предупреждения: не для этой части
Разрешение на перевод: запрос отправлен

Полоска света виднеется из под откидного полога палатки. Бард колеблется на пороге, но охранники не двигаются, не пытаются остановить его. Он заходит внутрь, моргает, пока его глаза привыкают к мягкому золотистому свету свечей.
Эльфийский король сидит за столом с кубком вина в руке. Его распущенные волосы, в свете свечей похожие на расплавленное серебро, спадают вниз по его спине и обрамляют лицо. Он изучает пергамент, карту, скорее всего, тонкий палец прослеживает изгибы чернил на бумаге. Аркенстон мерцает рядом с ним.
- Тебе нужно поспать, Убийца Дракона, - говорит Трандуил, не поднимая глаз. – Завтра тебе понадобятся силы.
- Я бы хотел, чтобы вы не называли меня так, милорд.
Теперь Трандуил поднимает взгляд.
- Некоторые называют тебя королем, - замечает он. Свет от свечей искрится золотом в его холодных голубых глазах.
Бард знает, что сейчас он проходит какое-то испытание. Он все взвешивает и отвечает:
- Я не король.
Бард никогда не видел, как Трандуил улыбается. Сейчас на лице эльфийского короля тоже нет улыбки, но что-то в нем смягчается.
- Значит, Лучник. Вина?
Бард соглашается, и Трандуил наливает вино сам, c изящностью и грацией перемещаясь по палатке. Он… красив, внезапно осознает Бард. Красив и опасен, как серебряная сталь, одетая в шелка и бархат. Он - воздух и звездный свет, в то время как Бард – это земля под ногтями и пятна грязи и пота на одежде.
- Ты нужен своим людям отдохнувшим, - говорит Трандуил, передавая Барду кубок. Их пальцы соприкасаются, когда Бард принимает его. Трандуил ловит его взгляд, на секунду задерживаясь на нем. Затем эльфийский король отступает, и Бард делает глоток вина, чтобы спрятать цвет своих щек. Вкус вина у него на языке густой и богатый – ежевика и летнее солнце.
- Завтра не будет битвы.
- Возможно, - Трандуил подносит кубок к губам. – Но если дойдет до войны, ты поведешь людей на смерть, Лучник.
Это не удивительно, на самом деле, что существо, прожившее уже тысячи жизней, может проникнуть в самое сердце его страха. Тени падают на лицо Трандуила, и Бард не видит на нем ни жалости, ни сожалений, ни горя.
- Я не просил их следовать за мной, - говорит он. – И Торин образумится. Он должен.
- Не стоит недооценивать упрямство гномов, - Трандуил не двигается, чтобы вернуться на свое место, и Бард может покрыть расстояние между ними всего двумя шагами.
- Вы так ясно читаете сердца гномов? – Бард отставляет кубок. Он не может вспомнить, когда ел в последний раз и может чувствовать, как вино разливается по его венам, теплое и соблазняющее.
- И сердца людей, - мягкий как шелк голос Трандуила тих и ритмичен. Его губы изгибаются в слабом намеке на полуулыбку, пока он поднимает кубок и вновь опустошает его, не отрывая взгляда от Барда. Тишина между ними натягивается все сильнее. Прошло уже очень много лет с тех пор, как Бард последний раз играл в эту игру.
Бард точно знает, что Трандуил не пойдет навстречу. Следующий шаг за ним. Он может развернуться и уйти – ему нужно развернуться и уйти. Бард винит вино за румянец на его щеках и бешеное биение сердца, за эту острую и неожиданную потребность, ожившую внутри него. В отступлении нет ничего постыдного, и он не знает, что будет означать капитуляция.
Вместо этого он шагает вперед, забирает пустой кубок из руки Трандуила и отставляет его. Он убирает прядь волос с лица эльфийского короля, и его пальцы дрожат.
Его большой палец задевает губы Трандуила.
- Милорд Трандуил, - выдыхает он и не знает, просит ли он прощения или спрашивает разрешения.
И тогда Трандуил улыбается. И хоть эту улыбку нельзя назвать доброй, она не жестокая.

@темы: Трандуил, Бард, рейтинг PG, фанфикшн

---

Что это было за кольцо и что за порошок...

[ns17]

Дорогие участники сообщества, здравствуйте.
Я тут написала коммент к одной из записей, а меня попросили отдельным постом это вынести. Ну вот, выношу. Поможете новичку разобраться?

Я в теме неофит, по Толкину никогда не упарывалась, хотя все читала и смотрела, но помню уже не все, не идеально и не в деталях.
Соответственно, возникают вопросы:

а что вообще-то у Трандуила с лицом, это известно точно или примерно?
что все-таки за бусики, чем они так уж бесценны?
что у Трандуила за терки с собственным сыном (и что за история с умершей женой)?
что в принципе возможно с бессмертием/смертью в случае столь приятного нам пейринга (или это вопрос открытый)?

Наверняка и еще будут какие-то вопросы, можно их обсудить и по их результатам сделать FAQ для новичков вроде меня.
Спасибо всем заранее огромное

---

Фики. Автор Moura

[Perfect_criminal]

Во-первых, очень рада что появилось это соо. Ребята, тысяча сердец!
Во-вторых, надеюсь автор фиков не убьёт меня *ржет* Просто этим невозможно не поделиться.
Если это не против правил сообщества, я дам ссылки на дневник автора, а если она сама захочет, позже, может быть перенесёт тексты сюда сама.

Автор  Moura
Память о будущем.Трандуил/Бард. PG

Память о настоящем. Трандуил/Бард. PG

Непрошлое. Трандуил/Бард. около R

Бард/Трандуил. PG

В череде опозданий. Трандуил/Леголас, Бард/Трандуил. около R

Сильнейшее из лекарств. Арагорн/Леголас, Трандуил/Бард. PG-13

@темы: прочие персонажи, Трандуил, Бард, рейтинг PG, рейтинг R, рейтинг PG-13, фанфикшн

---

Что тумблер нынче нам готовит (рейтинг до R)

[bard|thranduil]

Все мы знаем этот практически неисчерпаемый ресурс, и что найти там можно гигабайты классного и не очень.
Мы всячески приветствуем публикацию в сообществе тематических подборок.
А сейчас Капитан Очевидность приветствует вас и хочет в двух словах сказать о том, что нынче там дают по сами знаете какому тэгу.

Прекрасие можно разделить на несколько категорий:

СМОТРЕТЬ картинки и гифки

1. На первом месте, пожалуй, гифки с подписями. Они бывают смешные и не очень.
В смешных несомненным фаворитом является гифка с переглядушками. О них кто только и как не пошутил. Ну вот например из относительно свеженького:

You can bet on it, little Tilda [x] chiarashipseveryone

В несмешных попадаются очень крутые, например - сопоставления-параллели:

Do not talk to me about dragon fire. I know its wrath and ruin. [x] claracivry

2. Далее коллажи. Их меньше. Но попадаются отменные!

live today - die tomorrow
stand together - live forever [x] killmycreed

Есть уже даже АУ-сеты, упоротые, но прекрасные.
Например, мафиозное АУ.

Please, wait! You will go to war over a handful of gems? [x] herchnsn

3. И конечно же, наши любимые мыши-медуницы арты!
Схематично выделим:
- чиби-версии. Милота местами зашкаливает.

[x] chellsnote

- и (Капитан Очевидность достигает новых высот!) не чиби-версии!
Многие арты в анимешном стиле, многие это не портит.
Самые чудесные вы уже наверняка видели на просторов дневников, но красоты много не бывает.
Например:

"King Thorin mentioned that you would possibly appreciate these gems, he sent them with th—mmphh" [x] kaciart

тема камушков ядреной бело-изумрудной нитью проходит через арты, и мы считаем, это правильно!

Под конец нашего супер-информативного поста вопрос:

Вопрос: Хотим ли мы тематические подборки с тумбы по категориям?

1. Да, давайте!		57	(82.61%)
2. Да пофиг, кидайте все вместе		12	(17.39%)
Всего:		69

@темы: Трандуил, Бард, фанарт, рейтинг PG, рейтинг R, рейтинг PG-13

---

Камни, R

[хэзел]

Название: Камни.
Автор: Хэзел.
Бета: нет.
Пейринг/Персонажи: Трандуил/Бард.
Рейтинг: R.
Жанр: все это сказка.
Количество слов: 2687.
Саммари: Трандуил хочет вернуть камни.
Предупреждения: АУ, три драббла, объединенные одной темой.

Камни. Трандуил.

Она еще дышала.
Цеплялась слабыми пальцами за чужие, залитые кровью доспехи.
- Туил.
Трандуил, едва взглянув на жену и ее спутника, стоял и смотрел, как эльфы добивают орков.
- Туил. Ты... Помоги.
Туил - придуманное ею имя; имя времени лунного света и полночной тишины.
- Спаси его.
Последний орк упал под ударами мечей, и Трандуил обернулся:
- Здесь некого спасать.
- Туил. Трандуил. Наш сын...
Трандуил опустился на колено, провел ладонью по разорванным звеньям кольчуги:
- Будь покойна. Мой сын не будет помнить о тебе.
Расстегнул застежку и снял с ее шеи ожерелье из белых камней.
Поднявшись, Трандуил кинул камни приблизившемуся воину и велел отправить их Эльмару вместе с известием о гибели его единственной дочери.
- Ты, - она захрипела, захлебываясь кровью.
- Похороните ее под камнями.
- Но?! Мой князь? Да. Только госпожу?
- Прочую падаль ждет вороний пир.
- Что высечь на надгробии?
- На надгробии?
- Может, имя?
- Какое имя?

***

Письмо от Эльмара было пустым. Трандуил, зачем-то, дважды перевернул лист, посмотрел на оттиск печати.
- Эльмар считает тебя виновным в смерти дочери.
- Виновным? Звучит так, словно я ее убил. А я всего лишь не спас. Результат одинаков, восприятие разнится, - Трандуил бросил письмо на стол, жестом отослал слугу и, взяв кубок, повернулся к Элронду.
- Мой князь? - чуть промедлив, осмелился заговорить слуга.
- Что еще?
- Камни.
Трандуил ни слова не сказал, только посмотрел, и эльф склонил голову ниже, прячась от взгляда.
- Эльмар отказался принять ожерелье. Велел везти обратно. Но по дороге гонец попал в засаду.
Эльф зашептал еще тише:
- Камни украдены, мой князь.
Стекло треснуло, Трандуил разжал ладонь, бросая осколки на пол. Вытер руку от вина и крови. И дождавшись, пока слуга соберет стекло и выйдет за дверь, налил себе вина в другой кубок.
- Эльмар близок с Галадриэль.
- Лесная Дева вольна избирать себе друзей и врагов.
- Трандуил. Они узнают...
- Они. Все. Все будут знать, как я безутешен. Что скорбь моя столь велика, что я повелел никогда не произносить ее имени, и уничтожил все, что напоминает мне о ней.
- А Леголас?
- ...
- Почему ты не отпустил ее? У Леголаса была бы мать.
- Отпустил? Разве я ее не отпустил? У Леголаса есть я. Более чем достаточно.
- Трандуил.
- И прежде, чем уехать, подумай Элронд, что ты предпочтешь? Знать меня союзником или хранить верность памяти о той, что посмела...
Трандуил замолчал. Поставил кубок и оперся ладонью о стол, пятная узорчатую скатерть кровью.
- Подумай, чья правда тебе выгоднее, правитель Элронд. А мне пора. Я должен показать отродьям Ангмара, что пролитая на их земле эльфийская кровь превратится в огонь под ногами.

***

В огромном зале было пусто, Трор запаздывал, и Трандуил, слушая невесть откуда доносившиеся шепотки, стоял перед троном, неотрывно глядя на Аркенстон.
- Зачем? Какая нужда увести меня из-за стола? Что за дело может быть важнее пира? Разве мы не все оговорили?
Трор ворчал, нисколько не сдерживаясь, и его голос, переплетаясь со стуком посоха, эхом разносился по залу. Возраст и частые пиршества сделали Трора еще неповоротливее и грузней, заставляя его пыхтеть при ходьбе и краснеть от усилий, взбираясь на трон.
- Удивительно, чем меньше гном, тем больше его трон.
- Что? Ты что там бурчишь себе под нос? Я высоко. И мне твои слова не слышны.
- Я говорю, величина твоих чертогов, Трор, соизмерима лишь с их темнотой.
- Ну, гномья бережливость лучше эльфийской скупости. Но хватит любезностей. Какое дело мы не могли обсудить за столом за кружкой хмельного?
- Всего лишь недоразумение.
- Вот как? И в чем суть?
- В твоей сокровищнице есть вещь, принадлежащая мне.
Трор расхохотался:
- Ишь, остроухий, насмешил. А может и в твоей есть пара моих вещиц? О чем речь?
- Ожерелье из белых камней. Украденное.
- Гномы не воры.
- Разве я упомянул гномов? Ты, видно, глух и додумываешь, что не дослышал. Но выкупили вы его или отобрали у воров, оно мое. И я хочу его вернуть.
Трор нахмурился, засопел, почесал бороду, наблюдая за скучающим Трандуилом.
- Откуда взял, что камни у меня?
- Ветер принес. Вода нашептала.
- Брешут.
- Подумай, Трор, есть ли смысл нам ссориться из-за такого пустяка?
- И думать не о чем. Все, что к гному попало, прямым или окольным путем, все у гнома и останется.
Трандуил улыбнулся, и Трор скривился в ответ, вспомнив, где оставил свой меч.
- Прощай, Трор. Король-под-горой. Свидимся, когда в твоих чертогах станет больше огня.

Камни. Торин. Трандуил.

***

Торин, сын Траина, внук Трора.
Трандуил помнил его смелым, с почтением державшимся за спиной отца и деда. Молчаливым.
Помнил, какими глазами Торин смотрел на разворачивающее и уходящее прочь эльфийское войско.
Этот Торин - Торин Дубощит - был иным.
Яростным, отчаянным и слабым. Надломленным. Он кричал о вероломстве и чести, поминая прошлое. И был похож на стрелу, лежащую на тетиве. Путь выбран и отмерен, но никто не знает, чем закончится полет. Поразит ли стрела цель или разобьется о слишком твердую поверхность?
Этот Торин был глух и слеп. Не правитель, способный поступиться гордыней, ради сделки. Такой Торин Трандуилу был не нужен.
Возможно, отправляя гнома в темницу, князь надеялся, что поостыв, Торин согласится.
Возможно, он был слишком зол, стряхивая его слова в забвение.

Узнав о побеге гномов, Трандуил спустился к темницам и долго смотрел на распахнутую дверь. Торин, как и его дед, не согласился отдать камни - Трор пренебрег добрососедскими отношениями, Дубощит отказался от сделки. Слишком много глупцов для одного гномьего рода. Велев запечатать дверь навечно, оставив темницу пустой, Трандуил ушел.
Пришло время искать иных союзников и вернуть камни силой.
Вот только дракон...

Камни. Трандуил. Бард.

***

- Дракон мертв.
- Торин?
- Нет, его убил Бард-лучник из Эсгарота.
Трандуил закрыл ларец, провел ладонями по краям крышки, потом перевел взгляд на вестника и повторил:
- Торин?
- Дубощит жив, укрылся в Эреборе.
- Эребор, - Трандуил улыбнулся. - Лишь горстка гномов и каменные стены отделяют меня от камней. Вели...
- Мой господин, Смауг сжег Озерный город, и жители перебрались в Дейл.
- Кто их привел? Бургомистр?
- Нет, мой господин. Бард.
- Бард. От пепелища к развалинам. Неумный ход. - Трандуил положил ладонь на рукоять меча. - Пара телег с провизией могут склонить чашу весов не в их пользу. Проследи, чтобы к ночи телеги были полны.
- Да, мой господин.

***

- Неужели, ты и правда думал, что Торин сдержит слово?
Бард промолчал. В золотом шатре не было стульев, кроме того, что занимал Трандуил, потому Бард, скинув на пол узорчатые подушки, из тех, которым не хватило места на постели, устроился на сундуке.
- Правитель выполняет обещанное, только если в том есть выгода.
- Он поклялся, - Бард по-прежнему не отводил взгляда от ковра, словно его больше интересовали следы, оставленные его сапогами.
- Клятвы - это всего лишь слова. Не быть так наивен, Бард. Не верь правителям, особенно их обещаниям.
- И тебе, светлый князь?
- И мне. - Трандуил улыбнулся, - но будь спокоен, я ничего не буду тебе обещать.
- Утешил.
Трандуил жестом отправил охранников прочь, затем поднялся и развязал перевязи, державшие вход в шатер открытым. Из Эребора Бард вернулся погасшим. Где-то на донышке души еще клокотала злость, но усталость и страх - страх за будущее детей - постепенно задавливали и ее.
- И что ты будешь делать?
- Готовиться к зиме.
- Отступишься? Простишь Торину его вероломство? Забудешь беды, кои он навлек на твой город, вернувшись в Одинокую гору и разбудив Смауга?
- Я. Ничего. Ему. Не прощу, - вскинувшись, Бард смотрел князю прямо в глаза. - Но я не поведу людей на верную гибель. Ни какое золото не стоит пролитой крови.
- Но только золото убережет Дейл от голода и смерти.
- В твоих словах есть правда, но не обманывайся, светлый князь, я знаю, чего ты хочешь.
- Вот как?
- Ты сказал, что наша благодарность неуместна, но большего ты от нас не дождешься. Ты жаждешь сокровищ Эребора. У нас нет сил остановить твою армию, но и помогать мы не будем.
- Ты уверен?
- Да.
- И остальные думают так же?
- Если нет, то я попытаюсь их отговорить, - поднявшись, Бард поклонился, намереваясь уйти.
- Постой. Не торопись, - Трандуил подошел к столу, налил вина и прошептал несколько слов, едва коснувшись губами края кубка. - Не хотелось бы расставаться врагами, Бард Убийца Дракона. Выпей со мной.
- Я не враг тебе, светлый князь, - сказал Бард, принимая кубок. - Просто здесь и сейчас наши дороги расходятся.
- Жаль, - качнул головой Трандуил, внимательно следивший за тем, как Бард выпивает вино до последней капли. - Но я не оставляю надежды, что к утру ты передумаешь.
- Это вряд ли, - возразил Бард.
- Мы атакуем на рассвете.
- Не буду желать удачи. Полагаю, она...
Бард покачнулся, провел рукой по лицу, отступил на несколько шагов. Трандуил что-то говорил, но Бард не мог понять ни слова. Звуки становились тише, перед глазами все расплывалось, и Бард, ударившись ногами о что-то мягкое, опрокинулся на спину. Попытался встать, опираясь на выскальзывавшие из-под рук подушки, но не смог.

***

Трандуил хмурился во сне. Полулежал, откинувшись на подушки, размеренно дышал и хмурился. Открыв глаза, Бард какое-то время, бездумно, разглядывал морщинки на светлом челе. Потом опомнился. Сел, шаркнув каблуками по ковру, и отодвинулся дальше к изножью. Поднял валявшееся у кровати пальто, одел - изнутри колотило холодом - и...

Трандуил запрокидывает голову, подставляя шею, и он тянется. Тянется коснуться губами, провести пальцами по коже...

Встряхнувшись, как пес вылезший из воды, Бард поднялся на ноги, качнулся, взмахнул рукой и сбил кубок со стола. Тот покатился, проливая недопитое вино.
- Чем ты меня опоил?
- Твои обвинения ранят, - Трандуил вздохнул и открыл глаза. - Эльфийское вино крепкое. Голод и усталость подвели тебя, Бард.
- Ты меня опоил, - Бард взял в руки кувшин, принюхался. - Чем?
- Ты собирался уходить.

...почувствовать, как князь неровно дышит, как бьется жилка под светлой кожей...так быстро, так...

Поставив кувшин, Бард потер ладонями лицо, прогоняя морок. Ожег спину отвернувшегося Трандуила злым взглядом и вышел, едва не разорвав полотнище шатра. Но далеко не ушел, ибо столкнулся с магом, который требовал встречи с главным среди людей.

Весь разговор, вернее, спор, что вел с Гэндальфом Трандуил, Бард старался лишний раз не смотреть на князя. В голове гудело от вина, недолгого сна и странных видений вернувшихся снов или наколдованных воспоминаний. Слушая мага, Бард страшился приближавшейся войны, слыша князя, он пытался прикинуть, где в Дейле могло храниться оружие, брошенное бежавшими от дракона жителями. Измаявшись от противоречий, он обрадовался появлению Бильбо, принесшего Аркенстон. Яркое сияние «Сердца горы» успокоило. Теперь Торину придется вспомнить о данном обещании. Теперь есть с чем торговаться, и Трандуилу придется уступить. Еще раз.

Бард намеревался покинуть шатер вслед за Бильбо и Гэндальфом, но Трандуил его остановил.
- Возьми камень.
Бард обернулся. Князь смотрел на Аркенстон неотрывно, как завороженный, но обеими руками крепко держался за края стола.
- Чего ты боишься, светлый князь?
- Забери.
Поднялся резко и вышел из шатра, опередив Барда.

***

- Следующую всажу между глаз.
Стрела скользнула наконечником по камням, Торин прятался за стенами, и торговаться с ним князь предоставил Барду. Лишь первыми словами «подергав гнома за бороду», он молчал и слушал. Слушал дразнящий голос лучника, препирательства Торина с Бильбо и гномами. Слушал и предвкушал, как вернется в Лихолесье.

- Я выбираю войну.
Голос Торина звенел сталью и обещанием смерти, тяжелая поступь гномьего войска заставляла камни дрожать и сыпаться со склонов.
- Мой господин, ваши доспехи. Они не рассчитаны для подобной битвы.
Отмахнувшись от эльфа, Трандуил мельком взглянул на внимательно прислушавшегося к сказанному Барда и велел солдатам перестроиться.
Появление Даина Железностопа, оскорбившего его сравнением с трусливой лесной феей, не испортило настроения, а только разогрело кровь. Но увидев армию орков, Трандуил вдруг понял, что оказался в ловушке, в которую пришел сам, по собственной воле.
А потом время исчезло, поменяв местами быстро и медленно, далеко и близко, оставив вместо себя стонущий вой железа и запах крови.

***

Кругом была лишь смерть. Снег, сыпавшийся с неба, не таял на хладной коже и становился красным, впитывая кровь.
- Прикажи отряду отступать.
Каждый шаг давался все с большим трудом, и Трандуил не слышал, не хотел слышать просьбу Гэндальфа предупредить гномов, забравшихся на вершину, не хотел слышать упреки Тауриэль, сказавшей, что он не может отступить, не в этот раз, не снова. Он лишь хотел найти сына и увести тех, кто еще жив. Вернуть домой. И вновь запечатать ворота, оградившись от мира, ибо цена, затребованная в уплату старого долга, оказалась слишком высока.
Но Тауриэль натянула тетиву, нацелившись стрелой в своего повелителя. А Леголас ударил по отцовскому мечу, так и не коснувшемуся тела эльфийки.
А потом Леголас ушел. И его последние слова ранили больнее орчьей стрелы, пропитанной ядом.
Впрочем, она не достигла цели, хоть чуть не попала между разошедшихся пластин. В последний момент Бард толкнул князя и собственным телом впечатал в стену.
И не отпустил, даже когда молчаливые эльфы подошли ближе. Даже когда князь велел им отойти.
- Вы отступаете?
- Если первый кусок застрял в горле, мудрый повелитель откажется от всего пирога.
- Не знал, что мудрость твоя так схожа с трусостью.
- Мы уходим.
- Ты уже не желаешь закончить начатое не тобой? Ведь это ты пришел в мой город?! Ты так жаждал вернуть принадлежавшее твоему народу?!
- Я хочу сохранить то, что еще можно спасти. Но раз ты решил помянуть прошлое... Думаю, если бы я не пришел в твой город, ты был бы уже мертв. И многие из вас. Если не все.
Резко, на грани рыка, выдохнув, Бард вновь попытался пробить князем стену.
- Доспехи твои дерьмо.
И отшатнулся.

***

Эльфы впустили Барда в Лихолесье беспрекословно. Хотя он ожидал, что перед ним попросту захлопнут дверь. Полгода прошло с битвы за Одинокую гору. Зима отступила, но в эти леса весна не спешила приходить. В Лихолесье царило междувременье.
В покоях Трандуила было темно и тихо. Вошедший вместе с Бардом эльф зажег несколько свечей и удалился, тихонько закрыв двери. И Бард подумал, что придется ждать неизвестно сколько, пока князь соизволит прийти. И уже хотел оставить принесенное на столе, но, обернувшись, увидел Трандуила.
Тот стоял у арки, видимо, заменявшей окно, и смотрел на кружившихся в лунном свете мотыльков.
- Я принес. Гномы согласились вернуть твои камни.
- С чего вдруг такая щедрость?
- Не знаю. Может, решили, что лучше отдать, чем ждать тебя с визитом.
- Я хочу услышать правду, Бард. Правитель Дейла. Или ты уже научился лгать?
- Я, - Бард осекся. - Я еще не правитель. И взял камни в качестве своей доли.
- И ты отдашь их мне?
- Отдам.
- И ничего не просишь взамен?
- Попрошу.
Трандуил обернулся и посмотрел на Барда:
- И что же?
- Не знаю, какую игру ты затеял тогда, перед боем. Не знаю, какую игру ведешь сейчас. Ты меня опоил. Я хочу... Избавь меня от этого.
Трандуил медленно подошел и встал напротив.
- От чего?
- От снов. От желания. От мыслей.
- О чем?
- О тебе.
- Ты ошибаешься, Бард. Мне не было нужды привораживать тебя.
- Ты противоречишь сам себе. Я помню твои слова о том, что никому не должен верить. И тебе тоже.
- А я помню, что ничего не обещал.
- Забери камни, Трандуил.
Бард развязал бечеву, распаковал сверток и положил на стол. Белые камни засверкали, когда Трандуил коснулся их кончиками пальцев.
- Принимаешь ли ты мой дар, светлый князь?
- Я хотел отдать их Леголасу. Как память. О его матери. Теперь, отдавать некому.
- Но... Твой сын вернется и...
- Не думаю. Но я принимаю твой дар, Бард.
- А теперь отпусти меня.
- Уходи. Я и не думал тебя держать.
Трандуил отступил на шаг и развел руки. Как противник, доказывающий что безоружен. Как любовник, предлагающий обнять.
И Бард подался к нему. Подошел ближе, скользнул ладонями по шее и плечам, скидывая княжеские одеяния, и поцеловал. На мучительно долгую долю мгновения потеряв оборвавшееся сердце, пока Трандуил не прижался всем телом и не ответил на поцелуй. А потом и вовсе перехватил главенство, возвращая себе право властвовать и повелевать.
Бард не стал упрямиться и спорить. Это только первая ночь. А уж он добьется, что она не станет последней.

Позже. Много позже. Высвободив из пальцев Барда прядь своих волос, Трандуил устроился удобнее и сказал:
- Я верну камни той, которой они принадлежали.
- И где она?
- Она похоронена в королевстве Ангмар.
- Поедешь один или опять поведешь армию?
- Один.
- Ну, уж нет. Вместе. Раз приворожил, никуда от меня не денешься.
- Я не привораживал.
- Да. Я помню.

@темы: прочие персонажи, Трандуил, Бард, рейтинг R, фанфикшн