с ЗФБ "Живи"

[barduil]

Бета: WTF Barduil 2016
Размер: драббл, 838 слов
Пейринг/Персонажи: Оуэн Шоу/Нэд
Категория: слэш
Жанр: ангст
Рейтинг: R
Предупреждение: смерть персонажа
Примечание: кроссовер Furious 6 (Форсаж 6) и Pushing Daisies (Мертвые до востребования)
Размещение: запрещено без разрешения автора

Блондинка за стойкой сладко щурится, но похожа на кошку, оберегающую свой приплод. И Шоу сначала смотрит по сторонам, выискивая детей, собак или иную живность, которой требуется защита. И лишь потом озадачивается вопросом, зачем он сюда зашел?
Берет пирог, выбрав кусок наугад, попросту ткнув пальцем в витрину, так как равнодушен к выпечке, и крепкий черный кофе. Выпив который, смотрит на блондинку, шепотом спорящую с каким-то парнем. И уходит, оставив пирог не тронутым.
Неделю спустя, оказавшись на той же улице, Шоу открывает дверь кафе, недолго стоит на пороге, осматриваясь — блондинки не видно. Это хорошо. После Летти никаких женщин. Спасибо, завязал.
Он подходит к стойке, вновь заказывает кофе и поворачивается к выходу.
— Пирог?
— Нет.
— К нам приходят за пирогами.
Обернувшись, Шоу смотрит на парня тем взглядом, которым прежде ставил на место вышедших из подчинения подельников.
И тот, стушевавшись, опускает глаза, хватается за банку и сыплет в кофе корицу.
— Разве я просил?
— За счет заведения, — бормочет провинившийся, ставит на стойку тарелку с куском лимонного пирога и добавляет к нему пару шариков мороженого.
Шоу смотрит на все это великолепие, и его тошнит от приторного вкуса во рту, хоть он еще ничего не попробовал. Ему хочется схватить парня за рубашку, подтащить ближе, посмотреть в глаза, а потом ткнуть носом в стойку. Но он ничего не делает. Застегивает куртку до самого подбородка и уходит.
Чтобы вернуться на следующий день.
В этот раз он ничего не заказывает. Как и в следующие два. Просто приходит, садится за столик в самом дальнем от выхода углу и смотрит. Он завис без дела и вне времени. И это не похоже на банальное «лечь на дно», это похоже на посмертие. Словно он не выжил после ранений, но не понял этого и продолжает двигаться без цели и судьбы.
Шестой визит переворачивает все с ног на голову. Во-первых, Шоу впервые вдумчиво выбирает пирог. Во-вторых, обжигается кофе. А в-третьих, вдруг залипает взглядом на Пирожнике — так он его прозвал, — учуяв в том тайну. Шоу, как и всегда, не спешит. Наблюдает, следит, откладывая собранные сведения в памяти на потом, когда будет время все обдумать. Он смотрит на то, как ловко Пирожник управляет своим, кажущимся нескладным, телом, как легко и плавно уходит от соприкосновения с чем или кем-либо. И неожиданно ловит себя на мысли, что впервые за долгое время не выискивает слабости в возможном сопернике, а пытается угадать, каков тот в постели.
Выйдя из кафе, Шоу ежится от холодного ветра и отдает упакованный пирог попрошайке, сидящему на тротуаре.
— Вы — хороший человек.
Обернувшись, он смотрит на Пирожника, потом усмехается:
— Ты ничего обо мне не знаешь.
— Можно быть дурным для всех и хорошим для кого-то одного.
— Для тебя?
Пирожник прячет руки в карманы, отступает и качает головой, услышав предложение Шоу где-нибудь выпить.
— Это плохая мысль. Со мной небезопасно.
И Шоу смеется.
Смеется так, что сгибается, прижав ладонь к телу, не понимая, чем может грозить миру этот повелитель муки и сахара. А потом уводит Пирожника к себе, просто взяв его за руку.
Там, в темноте прихожей, он целует Пирожника и лишь потом отпускает взятую в плен ладонь. И оказывается не готов к напору, с которым его толкают к стене, целуя и шаря руками под одеждой. Это похоже на выстрел давно сжимаемой пружины, что выпустила из омута всех чертей.
Расстегнув молнию и ремень, Шоу скользит ладонью по чуть влажной от пота пояснице, гладит бока, потом сдвигает вниз трусы вместе с брюками и дрочит Пирожнику, вслушиваясь в его тихие стоны. Затем, едва не сорвав болты с джинсов, касается своего члена, сжимает оба вместе, ускоряя темп, и кончает, едва поспев вслед за Пирожником.
Отдышавшись, он вытирает ладонь о чужую одежду, потом спрашивает:
— Что ты хочешь?
— Все.
Они трахаются на полу в спальне, не добравшись до кровати. Потом на постели. Шоу не может вспомнить, был ли в его жизни настолько жадный до прикосновений любовник. Пирожник похож на выпущенного на свободу узника, долгое время проведшего в одиночной камере.
— Ты сидел? А, Пирожник?
Перестав водить пальцами по животу Шоу, тот сначала смотрит, не отвечая, потом спрашивает:
— С чего ты взял? И меня зовут Нэд.
— Да, так... Нэд, — улыбнувшись, он протягивает руку. — Приятно познакомиться. Можешь звать меня Шоу.
К утру Шоу уверен: на его теле не осталось местечка, которое бы Нэд не потрогал, поцеловал или попробовал на вкус. Засыпая уже на рассвете, он позволяет Нэду себя обнять, хотя давно отвык делить с кем-то постель. И успевает, на грани схождения в сон, подумать, что тоже хочет «все».
Через две недели в Шоу стреляют, и он валится на землю, утаскивая Нэда за собой. Пытается прикрыть своим телом, но слишком быстро слабеет, понимая, что в этот раз никакое чудо его не спасет.
— Зачем ты? Ведь, не в тебя... — Нэд обнимает лицо Шоу ладонями и утыкается лбом в лоб. — Не тебе...
Потом выпрямляется, смотрит в глаза, и взгляд его переполнен болью и отчаянной решимостью.
— Что бы ты... ни задумал... не делай этого.
Шоу думает о мести, он хочет предупредить «не лезь, тебя убьют», сказать «брат разберется с ними», но захлебывается кровью.
— Прости, — Нэд гладит пальцами по лицу.
И Шоу наконец понимает, что в этот раз он словил чужую пулю.
Хорошо.
Это хорошо.
Так правильно.
Живи.
Он закрывает глаза и шепчет:
— Спасибо.